В густой зелени леса она очень заметна. Красная шляпа.
Женщина, осторожно, выбирая в траве только ей понятную траекторию, приближалась к полуразрушенному дому. Все было по-прежнему. Наверное, не стоило приходить сюда так часто.  Но это единственная возможность успокоить свои сны.
Все секреты на своих местах. И веревочка, открывающая дверь после третьего подергивания, и половицы, покрытые пятнами, и кровать - немая свидетельница давнего кошмара. На кованых набалдашниках следы зубов, въевшаяся ржавчина. Казалось, дом наполнен звуками. Они то соскальзывали по паутине вниз, то визгливой стаей повисали в воздухе. Тишина не умолкала ни на минуту.
Сначала боль и тьма. Потом свет. Их освободили. Они не успели насытить мучителя своими телами, не успели задохнуться от собственного страха, но они поняли, что произошло.
Бабушка перестала разговаривать, почти отказалась от еды. Однажды ночью, когда все спали,  старушка тихо вышла из дома и не вернулась.
Сколько лет прошло? Двадцать, тридцать, или больше, или меньше. Не важно.  Жизнь давно закончилась. Лесорубы, освежевавшие Его, поздравляли с чудесным возвращением в мир живых. Но вернулась не она. И в этой новой жизни ничего не существовало. Не было людей, цветов, дней. Из прошлого осталась только любовь к красному. И разговор. Взгляд гипнотизирующих глаз. Хриплый лесной голос. Она сразу узнала его, поняла, что не захочет вырваться из животных объятий. Играла в вопросы, делала вид, что не понимает, не узнает. А сладкий страх все сильнее сжимал сердце. Она предвкушала. Она покорилась Ему.
Солнечные зайчики на прощание полоснули светом по разбитому зеркалу. Пора уходить. Скоро она будет дома. Матушка уже приготовила пирожки. Они не ели ничего кроме пирожков. Потом восемнадцать ступеней, темная комната. Зажечь свечу, достать из тайника деревянный сундучок. Ключ, тускло поблескивающий на шее, откроет мудреный замок.
Двадцать семь лет назад лесорубы подарили шестилетней девчушке отрубленную голову волка. И каждую ночь она тихонько гладит жесткую шерсть красивого лба и смотрит. Смотрит в стеклянные глаза.