В шестом классе как то подрался с Борькой. Он сидел передо мной и у нас с ним был антагонизм. Хуй знает почему. Я ему всегда пластилиновые шарики бросал на сиденье стула. А Борька был такой дёрганый, пиздец какой то. Сидит и весь урок дёргаецца, туда-суда, поворачиваецца, вскакивает, садицца. И после урока вся жёпа в размазанном пластилине. Пластилин я смешивал, чтобы получить серо-зилёный, под цвет стула ( ни каторый срут, а на котором сидят), чтобы не было заметно. А в тот раз я ему ещё парту изнутри натёр мелом. Урок начался, а я сижу и незаметно подрезаю лезвием шов у нево на спине пинжака. Штобы в какой то момент, когда он сильно напряжёцца, шов хуяк и разошёлся от шеи до жёпы.

  Вот если бы я сидел рядом с Наташкой Калиновской или за Людкой Фарафонтовой, вот это было бы заебись. Я бы списывать им давал или карандаш какой-нибудь попользовацца. Я был бы окуратный и делал домашние задания. Да, это был бы праздник! Только вокруг них все места были заняты. Свободны были места только рядом с Пучком и рядом с Белкой.

    Пучёк был вафлёр. Один раз пацаны бухали где то в теплогане или в подвале,  никто не помнит. Уже все пьяные были, ну и Белка говорит Пучку: «А давай Пучёк сначала ты у меня в рот возьмёшь, а потом я у тебя! Во будет заибись!». Ну пацаны все ржут, смотрят, чем закончицца. А Пучёк то первый раз бухал, он вапще домашний был, не врубался нихуя в подставы, ну и развезло его к тому маменту нихуёво. Развели его пацаны блатные, он повёлся, ну и взял на клык. Потом говорит Белке:
- Давай теперь ты.
- Я тебе солгал, извини пажаласта и иди нахуй. Я чё, вафлёр что ли, защеку брать?
Посмеялись все над Пучком и объявили ево вафлёром. А через некоторое время и Белка облажался. В подвале пятиэтажки была шкера, где мы постоянно тусовались. Кто помладшэ -бухали, кто постаршэ - девок ебали, типа клуба кароче. Одно место в подвале было параша. Это чтобы все не ссали где попало. На одной пьянке Белка вырубился, а кто то сельётку не доел, ну и бросил в парашу. Белка проснулся бухой на матрасе, ему выпить налили, он ёбнул, а закуска ужэ кончилась вся. Кто-то говорит:
-А вон там кажецца есть нихуёвый кусочек сельётки!
Белка спросонья то не сарентировался, ну и закусил сельёдачкой с параши. Пасмеялись фсе и объявили Белку парашником. Поэтому теперь с ними обоими никто не садился за одну парту. Вообще то с ними и здоровацца было западло. Да и драцца они могли только если район на район, а с местными нет.

  Короче, тут урок заканчиваецца, все вскакивают, а быстрее всех Борька. У нево пинжак на спине рвёцца, а он то не замечает. И бежит : каленки в мелу, жёпа в пластилине, пинжак парватый, через всю школу в сталовку. Он бежит, а сзади нево все ржут. Вот я тащился тогда, как хуй по стекловате! Борька  потом конечно догадался. Чё то начал на миня обижацца. А хули обижацца то, возьми в рот гавна и плюнь в меня. А один раз в коридоре на перемене саревновались кто дальше харкнет. Первое место «на дальность» всегда было у Чабана. Потому, что у нево был бронхит. Он как харкнет, так харкнет. Но за второе место можно было и посоревновацца. А вот точность у Чабана была хуёвенькая, на точность я у нево выигрывал. Стоим, кароче, харкаем. Без давки, культурно, все по очереди. И тут Борька, сцука, как харкнет как то криво и прямо мне на кеду. Ну тут меня просто таки накрыло! Кажецца, «гнев» называецца? Это когда не видишь нихуя, кроме обитчика. Всё вокруг как бы туманом затягивает, и тока в центре видно ево ебало. Я ему хуяк с ноги! Нипопал. Хули, я же не вижу нихуя, фсё в тумане. Я раз ему с правой в скулу! Зацепил, но не сильно. Чуствую, Борька в отмашку пошёл. А почюствовал, потому что он мне в ухо кулаком заибенил. Ну и пиздец, как начали мы рубицца! Фсё разошлись вокруг, закрывают спинами от училок. Попали мы друк другу по ебалу раз по пять так себе, и раза по два нихуёво. И такое вроде прояснение в голову пришло.Туман то рассеялсо. Остановились мы, ну и народ начел постепенно расползацца. Кричат задним, чтобы не напирали: «Фсё вроде! Попиздились! Нехуй больше тут смотреть!». Ну, мы постояли, отдышались, но мирицца не стали. Мы потом ищё несколько раз дрались. Потому, что был у нас антагонизм. Примирение было невозможно. Это тибе не то, что из-за бабы пиздицца, или там если кто то каво то козлом обозвал перед всей толпой. Попиздились и фсё понятно. Кто с бабой, а кто бирёт слова обратно.

А вот если бы я сидел с Наташкой Калиновской, я бы учился хорошо, не занимался бы фсякой хуйнёй. И вопще, фсё было бы по другому. А посему хуй с ней, с Наташкой! И так фсё заебись.