Никак не идет у меня из памяти трагическое воскресение 28 апреля 2002 года, когда вертолет МИ-8 с хуевой тучей людей и генерал-губернатором Лебедем старшым уебался где-то в далеких Саянских горах, близ почти идеально круглого Ойского озера. Чото они в горах не разобрались, низко летели, да еще и в тупмане, и зацыпилися за ЛЭП. Они еще там когда ЛЭП увидели, перед самым ахтунгом орали – ЛЭП! ЛЭП! 9 человек на хуй. Человек 8 выжило, в том числе 3 пилота. Я помню, как охуел тогда от этой новасти, потому, что тогда еще редко на моей памяти губернаторы падали с вертолетами, тем более в горах. Вообще-то это наверное хуева когда вертолеты падают, но когда в них генерал Лебелдь сидит – прикольно, жаль меня там не было, зрелище красивое.

Мне через часа три после самой авиакатастрофы дали задание – убиться, но найти, хоть кого-то из оставшихся в живых и хоть какую-либо информацию. Лехко сказать. Помню, в этот день до трех часов ночи я носился за труповозками, садившимися самолетами и вертолетами и людьми в белых халатах по всем моргам Красноярска и его достопочтенныъх окраин. Помню, как в Краевую больницу заносили охуевших от обезболивающего и общения с ФСБ летчиков. Помню, как из больницы выносили их разодранную окровавленную одежду – это был символический пиздец. Окровавленная одежда с дырами больше говорит о состоянии ее хозяина чем сам вид этого ломаного-переломанного человека. В общем, все, что за этот день удалось нарыть и приобрести  – семейные телефоны членов уебавшегося экипажа и абсолютную уверенность, в том, что губер уже точно дохлый. Утром жены летчикав по телефону уверяли, что их мужья – самые заебательские летуны в мире, по телеку шли грустные передачи, а я пил и цынично обсасывал дебильными шуточками сложывшуюся ситуцию. Тогда у меня складывалась уверенность, что вертолет сбил зловещий Кожугет-Шойгу, и было далеко не на все по хуй. Я что-то написал в свою газету и успокоился.



К этой теме пришлось вернуться через полмесяца, когда я с камрадом получил задачу пробраться к пилотам-инвалидам в охраняемую фсбшниками палату. Нам даже на покупку подарочков дали 500 рублей в редакцыи, штоб мы инвалидам-пилотам всяких Яблоков и помидор с винградам купили.

А летчики значится все перломанные лежали. На растяжках, со скобками, все в зеленке и гипсе. Постанывали болезные и ходили по возможности под себя. В общем не до яблочек им, хотя наверное хочеца. На хуй им яблочки? В общем, купили мы па пиву и пару поллитровок, а к летчикам не пошли. Ну их на хуй… Утром сходим под видом родственников.

Зря, кстате. Утром летчики окончательно ебнулись. Командир экипажа разогнался и махая костылем орал, что их сбили инопланетяне. Бортмеханик тихо обоссывался под себя, а второй пилот пиздел, что-то непонятное. Хуй знает, кто виноват. Я думаю бох. Он во всем виноват, старый мудила.  А может и Путин. Он бля не хуже Черчилля воду мутит. Вот такая аналитика, бля. Записали мы весь этот гон на диктофон. И пошли дальше пить. А летчикам пить нельзя. Еще года четыре, пока позвоночники не срастутся. А мне их и не жалко. Не хуй падать было с верталетом. Кстате, мы первые были, кто с летчиками попиздел. Сенсацыя типа. На всю страну обложка с моим снимком вышла. Тогда мне было далеко не на все по хуй. Я что-то написал в свою газету и успокоился.



А еще через месяц я поехал в Шушенское к Подгорному гному. Это хуила такой. Директор санатория. Который во время самого главного Ахтунга в кабине пилотов сидел и неправильный путь показывал... Он бля, почти не пострадал, только позвоночник сломал маленько. Поэтому сидеть не мог. Токо стоять и лежать. Я чуть не охуел, когда он передо мной наподобие древнего патрицыя разлегся. Кстати, он меня конкретно зассал. Чует сука, что правда скоро станет всем известна. Голос у него мерзкий. Как у старухи, и глаза бегают. Неприятный тип, да еще и со сломанным позвоночникам. Он потом на меня в суд обещал подать, сука. Хуй вам, позвоночник сначала вылечи, урод убогий. Я так и написал – что он на хуй во всем виноват. НО, бля не пропустили. Цензура. Боятся правды. Фсб нах за ними палит.

Зато в Шушенском я отдохнул на славу. Тама санаторий для недоебаных девиц. За две ночи я двух и поимел. Еблись так себе. Но забавно утром после ночи ебли спрашывать: «Как тебя зовут?». Еще забавней, когда она вместо ответа задает аналогичный вопрос. Одну из недоебаных звали Света. У нее муж в Абакане и дочь пятилетняя.  А еще там были бухие шоферы с гадостным портвейном. У шофера Степы у сына был выпускной. А он сука со мной пил. Пришлось его застыдить за невыполнения отцовских обязанностей и дать пизды. Странно смотреть на 50-летнего пьяного шофера, который плачет из-за того, что ему дали пизды. Мерзко как-то. Он хлюпает, навзрыд воет, и причитает что-то типа: «за што, за што? Ыыыыыыыыыыыы». Бля, 50 лет и никакой солидности… Я в пятьдесят лет, если получу пиздов плакать не буду. Хотя хуй знает, нервы и сейчас здают. Вот, бля и щас плачу. Шофера этого жалко, неудобно получилось. А потом летчиков судили. Одному три года дали, другому четыре. Мораль – не хуй летать в горах! Тогда мне было далеко не на все по хуй. Я что-то написал в свою газету и успокоился.



Я сейчас часто себя спрашываю. А что собственно говоря там было? Кто виноват и кого бояться. Честно говоря, мне далеко не на все по хуй. Надо что-то написать в свою газету и успокоитсца.



Примечание

Распечатка разговоров на борту Ми-8 5778 разбившегося в Саянских горах 28 апреля 2002 года. Настоящая расшифровка черного ящика.

КВС – Тахир Ахмеров, командир воздушного судна.

2П – второй пилот, Алексей Курилович.

Лебедь – Лебедь

ПГ – Подгорный гном, находился в кабине. Директор санатория, бля.



(4377 – бортовое время, подлетают к Саянским горам)

КВС -  Ну, что бля, еще постописят? (вероятно говорят о наборе высоты,  подъем на 150 метров)

2П – Не, я уже все, я, бля, пойду поблюю (летчиский термин, видимо обозначет прием управления на себя).

КВС  - Тока, в задний эллюминатор блюй, а то со среднего все лопасти загадишь, хуй потом отмоем (летчиский жаргон, видимо говорят о гигиене воздушного судна)

2П – Блюю… (неразборчиво) ыыы… буэээээ (неразборчиво)

КВС – Не хуй было пиво с коньяком мешать. (летные термины)

2П – Д ето еще вчерашнее выходит быы (неразборчиво)

КВС – Ну, чо, нах, прикальнемся над губером?

2П – Да, на хуй надо, и так мутит. (речь идет о болтанке вертолета)

КВС – А ты нах, ебни для храбрости (бульканье, резкие выдохи, чавканье – подобные звуки издает авиацыонная техника)

2П – Хорошо пошла, не так, как пять предидущих (видимо речь идет о пролете над одной из гор)

КВС – Да давай, приколемся. Замажем на ящик пива, что я под вот этой ЛЭП пролечу, нах, и нижний провод срежу, как бритвой?

2П – По ЛЭП?

КВС – Да под ЛЭП!

2П – ЛЭП?

КВС – ЛЭП!

2П  - Came on, to the LEP! LEP! LEP!

КВС – Everybody LEP! Lets LEP again!

ПГ – А дайте мне порулить!

КВС – Гыгыгы. Партия, дай парулить! На, но токо аккуратнее. Наебни токо (возьми управление на себя) для храбрости.

КВС – ПГ – О, заебись, левее, правее, в гору, бля не врежься. Тут выше нах. Педаль нажми! Гыгыгыгы, я пашутил, если нажмешь – ебнемся. Гыгыгы, ты бля, как ребенок вертолет водишь, шатает из стороны в сторону. Ручку на себя, тьфу, бля. Наоборот на себя. Ладно, Падгорный ты парули, а мы пайдем пакурим. (КВС и 2П выходят из кабины)

(25376 – бортовое время, подлетают к ойскому озеру)

КВС – ну, ты, бля Пригорный, иди на хуй из-за штурвала. Ща сам папа рулить будет!

Лебедь – ну и хуле, чем тама рулить? Чо за хуйня? Чо ты мне за рукоятку суешь, где руль, бля? Пиздец какой-то. О! ЛЭП!

(скрежет, грохот, крики - «Пиздец», «Пашли все на хуй», «Саси». Конец записи)