За окном стемнело. Изображение красавицы, предлагающей  всему человечеству гибрид телефона и маникюрного набора, осветилось мягкими огнями.
Вызванивать девиц не хотелось. Аня надоела полуночными обжорствами, Тоня заигралась в женщину-вамп. Если, только завтра, если, только Наташка забежит. Смешная дурочка. С вечными безответными «Почему». Хотя, не ровен час, устроит на работе истерику. Как там Толя говорит: «Нет женщины – проблема, есть женщина – опять проблема».
Красавица подмигнула. Да нет, ветка дрогнула от ветра. Закурил на кухне. Еще раз перечитал записку от хозяйки квартиры: «Дима, поливайте, пожалуйста, цветы. На завтра вызвала слесаря – сломался слив унитаза». На его взгляд, поливать мертвый столетник бессмысленно. Генриетта Геннадьевна зачем-то стерла с покойника пыль, вытащила из земли бычки.
-    Вот это правильно, - зачем-то сказал он вслух и потушил сигарету о край горшка.
Подошел к окну. Засмотрелся на рекламный щит. И почему, такая красота в жизни не встречается? Хотя понятно. Нарисуют ангела на коже обыкновенной женщины. А через два часа аккуратно смоют теплой водой. На память о его существовании остаются метры фото и кинопленки. Поблистает такая звездочка отраженным глянцевым светом несколько месяцев, лет, и раствориться в черной дыре модельного бизнеса. Такую бы девочку на вечерок в его берлогу, да чего там, на недельку. Больше не надо. А то, начнется.
-    А что ты думаешь о наших отношениях?
-    А чей это длинный волос на подушке?
-    А тебе нравится, как я готовлю?
Почему он должен ей принадлежать? И вообще кому-то. Что за блажь, загонять человека в тиски обязательств, только потому, что проснулись однажды в одной постели? Он этого не понимал. И ему было совершенно все равно, с кем сейчас бывшие и настоящие пассии.
Не оставалось сомнений, обитательница рекламного пространства с ним заигрывает. Правый глаз периодически открывался и закрывался. Сам момент метаморфозы он не улавливал, но видел, что лицо постоянно меняется. Постепенно губы ее растягивались в улыбке. Медленно, как сменяющие друг друга мультипликационные картинки.
Рука, потянулась к телефонной трубке. Через секунду передумал.
-    Точно в «дурку» загремлю, а ведь завтра - сантехник. Мысль о слесаре, почему-то успокоила.
-    Так, это, наверное, легкое помешательство. Много работал, мало спал. Надо водки выпить, успокоиться. Нет, а вдруг это усилит галлюцинации. Значит – спать.
Задернуть шторы не хватило духу. Быстро разделся, лег, натянул одеяло на голову, чтобы не видеть, что там, за окном. Попытался расслабиться. Но сердце не успокаивалось. Пульсирующие удары теплой волной разливались по всему телу.
-    Спать, спать, спать, - уговаривал он себя. Постепенно дыхание пришло в норму, мысли размякли, расплылись, потеряли словесное очертание.
С утра руки немного потряхивало, порезался бритвой, забыть о вчерашнем приступе не получалось. Перед глазами стояла покадровая улыбка глянцевого фантома. На работу не пошел, до половины третьего гулял по центру, безразличие толпы успокаивало. На его счастье изображений вчерашней девицы нигде не было. Все-таки решил, что водка не помешает, купил две бутылки - себе и сантехнику. В общем, когда слесарь устранил неисправность, Дима был почти спокоен и сильно пьян.
Теперь она подмигивала левым глазом. Запретив себе подходить к окну, не удержался, услышав родную сигнализацию. Все-таки посмотрел. Две верхние пуговицы ее кофточки были расстегнуты. Полупрозрачная ткань намекала на грудь приятной формы. Ритмичное подергивание фотографии, подразумевающее дыхание, уже не пугало. Просто раздражало.
-    Может, пожаловаться в какой-нибудь антимонопольный комитет? Кто там у них заведует гипнозом? Бред. - Почему в голову приходили всякие глупости, он понять не мог, но все-таки радовался способности к самокритике. Или Ленке рассказать, нет, бывшая точно скажет, что мама говорила, и правильно она сделала, что ушла. Главное - не паниковать. Когда-нибудь эту лахудру заклеят новой рекламой, глядишь, жизнь наладиться.
Но, видимо, щит был арендован надолго, а денег на продолжение рекламной компании у производителей телефонов не было. Неделя за неделей, месяц за месяцем издевалась над ним бумажная стерва. Строила ему рожицы, показывала язык, а то, начинала бессовестно соблазнять, поворачиваясь так и эдак, расстегивая и застегивая кофту, облизывая блестящие пухлые губы.
Дмитрий терпел. Иногда приходили в голову мысли, что неплохо бы расспросить у соседей, не замечают ли они какие-нибудь странности в последнее время, но перспектива прослыть городским сумасшедшим не вдохновляла. Он знал, что психика его в норме. Ведь изображения на других рекламных щитах не подавали признаков жизни. Однажды с радостью заметил, что мучительница, основательно потрепанная осенними дождями, начала приходить в негодность. Дима мог часами смотреть, как рваные края фотографии треплет ветер. Но работники рекламного агентства, похоже, не собирались приводить щит в порядок. Лицо девицы приобрело синюшный оттенок, сквозь него проглядывало предыдущее изображение какого-то ненадежного банка. Идеальный нос сместился влево, правая щека сморщилась, но обладательница средства мобильной связи улыбалась, как ни в чем не бывало.
Однажды ночью, вооруженный лопатой для уборки снега, честно купленной у дворника Салима, измученный Дима медленно-медленно, кусочек за кусочком выскоблил из своей жизни ненавистное лицо. Как ни странно, электрики, поднимавшие его в люльке, нисколько просьбе не удивились. Спокойно разделили тысячу долларов на четверых.
Эйфория была полной. Он не мог налюбоваться на фанерный остов. Под окрики соседей, до утра истошно орал все известные ему песни. Проснулся через двое суток, свежий и бодрый, как после исповеди. Позвонил шефу, сказал, что был болен, но завтра выйдет на работу. Да, он последняя свинья, да, он будет работать в выходные, чтобы сдать проект во время, да, спасибо, Константин Викторович.
Совсем не расстроился из-за очередного провала сборной по футболу, ничто не могло испортить такой день. Дима уже собирался выключить телевизор, но рука замерла на пульте.
Его наваждение, делало вид, что восхищается очередным телефонофеном. Ну, уж нет! Легкое нажатие на красную кнопку, и ящик, наполненный электронным хламом, перестал претендовать на роль магического кристалла.
Ее лицо яркой вспышкой осветило черный экран.
- Привет, - сказала Она.