Мальчишка он еще. А кто-то уверяет, что Алибрус Андронович Крепелин -сумасшедший. Может быть, у Алибруса Андроновича в голове кавардак? А вдруг у него внутри некто со смыслом особенным. Еще в школе вывел он закон непослушных чисел. У него синхронность по жизни путешествует, ему про трансцедентал не из азбуки книжной знать.

-Шесть плюс восемь будет четырнадцать, а не ноль, кандибобер ты ходячий, - говорит ему, скалясь, Марк Юлиевич – математики учитель школьный. Он вчера вечером с издевкой злобной задания проверил, тройки с четверками оболтусам расставил в тетрадях красными чернилами, с подчеркиваниями сладострастными, и жену за грудь ущипнул не по-хорошему на ночь. А утром у него кофей и хлебность с маслом сытая, утром бритье жужжащим «Харьковом», утром спешка поминутная и походка циркулем.

-Вы ошибаетесь, Марк Юлиевич, - отвечает ему, ничуть не сконфузившись, школьник с нелепым именем. В школу босой ходит, одежка на вырост, будто с Филипком за компанию, без портфеля, без книжки, карандаш новый девочке дарит, обидчику нос откусывает, насмешки сносит улыбчиво.

-Как же так? – вопрошает математик, пробуя свою силу над сим необлупившимся юннатом патологической цифры.

-Обыкновенное дело, Марк Юлиевич. Мне эта восьмерка ночью во сне еще сказывала, что нет у нее настроения с шестеркой спариваться. Их же насильно размножают. Разве можно так? Это плохое дело вы – математики удумали.

-Умничаешь много, - Марк Юлиевич двойку ему лепит в журнал рукой запотевающей, чтоб поделом, значит, и родителей в школу. У Алибруса тоже родители, у него человеческое происхождение греховное от дворника Андрона и женщины Катерины Безымяновной. Андрон на собрания классные с метлой ходит, в синем фартуке, рукавицы на край стола кладет стопочкой, треух-шапку мнет ручищами, а в зубах спичка из града Гомеля, он нем от природы и мычит угрюмо Герасимом. Ему бы жив Алибрус и на том счастье отцовское.

Алибрусу Наташка нравится. Наташка – девчонка словно из света сотканная, она на лучике солнечном, быть может, на землю нашу спущена. Алибрус физкультурнику чуть орган не оторвал, за пристальный взгляд его, на Наташку порочно возложенный, с ее ножками голенькими. Скандал, суматоха, йод несут для исцеления. Орган физкультурный перепуганно болтается, детишки глядят вытаращенно, лампасы спортивные  пострадали в борьбе с похотью, да и резинка лопнула в назидание. Надо новые треники школе выписывать одним реестром с кеглями и мячиками. У Алибруса ухо горит накрученное, он кровь с губы сплевывает. Его директор в умственно отсталые рекомендует в запале дисциплины. Алибрус же речь держит негромко:

-Зачем содомию в сауне заводите, Ваздазат Скелетович, вечерами танцуете в одеянии паскудном? Не директорское это дело. Жена ваша женщина поведения гулящего, по причине любовной черствости. У нее эрозия операбельная вагинальная. Как же быть мне, как не в идиоты списываться при таком попечительстве.

Сопит директор, невдомек ему как тайна сия в ум мальчишеский просочилась:

-Иди домой, - говорит, - и никому ничего не сказывай. Да впредь учителя не хватай за органы.

У трудовика Алибрус деревяшку просит:

-А еще мне по дереву инструмент требуется, Иван Отверткович, я хочу птицу Феникса из клети материи грубой на свободу выпустить.

Трудовик, смеясь издевочно причуде малолетней, стамеску потупее выберет и глядит в замочную скважину, чем дело кончится. Табурет пристроил и домой не торопится, лукает как парнишка птичку сосновую выделывает. А Алибрус не поспешает. Феникс крепко замурован. Всю ночь в трудовом классе лампочка киловаттами сияет, мальчишеской выдумкой вдохновленное лезвие разгон дает атомам деревянным, дух вызволяется. Это не урок такой, это вольная песня внешкольная.

Утром у Марка Юлиевича опять кофей и хлебная кислость в желудке гастритном, он рейсфедером волос дерет из носу, да злая двойка багровая в тетради математической Алибруса Крепелина. Только к третьему уроку кинулись. Куда двое школьников пропали – неведомо. А еще незачет в составе преподавательском. От трудовика один зуб его металлический нержавеющий да горстка пепла под дверью, в классе трудовом стружки мелкие и электричества запах. А на парте надпись ножичком царапана: «Наташа + Алибрус = Феникс».