Ветер бродил по городу в поисках румяных лиц. Он только что закончил трепать седые волосы замерзаюшей женшины. Ему все казалось скучным. Он то бился в еше уцелевшие окна домов, то бросался на одинокого прохожего, который изредка попадался на улице. Сын природы пытался поиграть с обьеденными костями, но они лишь скрепели на первом морозе. Ему показалось это жутким и он полетел на плошадь.



Блокадный Ленинград был блокадным даже для ветра. Как бы он не хотел поиграть с румяными лицами, увы.



Колокольчик лошади веселого молочника прозвучал толикой надежды для живуших рядом с плошадью. Люди вскакивали с кое-как, согретых теплом тела кроватей, выглядывали в окна.



Сегодня как никогда быстро-люди собрались около развалин гастронома номер один.

-Что собрались так рано, товариши? Немец еше непобежден. Отмечать еше рано,- с улыбкой проговорил сквозь рыжые усы веселый молочник.



Несегодня. Сегодня его шутки, подбадриваюшие жителей плошади-были не уместны. Эпидемия грипа сразила всех детишек, всех окрестных домов. Детишки в бреду просили кружечку горячего молока.



-Через тридцать минут. Приходите через полчаса. Идите погрейтесь дома,-ответил все с той же улыбкой веселый молочник.



Слова врезались в уши людей осколками криков их детей. Люди кричали от боли. Иван был ближе к двери. Схватив его за ворот шинели, и не позволив ему закрыть дверь, он ударил его обухом топора. Взял его в кавычки.



Тишина. Она ударила и без того по безликому городу. Даже ветер преклонился перед ней. Все смотрели на ковычки.



Комок в горле, на секунду. Иван обвел взглядом своих соседей. Хоть все и молчали, и не смотрели в его отцовские глаза-он прошелся по каждому. По каждому, кто пришел сюда за разбавленным молоком.



Буржуйки трешали под голодным небом российской земли. У детей в этот вечер появился румянец на шеках. Хотя бы день-бульон и мясо, а перед сном, почти парное молоко, сегодня неразбавленное.





..... Ветер долго пинал по улицам голову "веселого молочника". Сегодня всем снилось светлое будушее.