А отдыхал ли я? Три долгих летних месяца. Вначале были дожди. Потом, кстати, тоже. В какой-то момент низкие дождевые тучи поднялись в самое небо, растворились в нём, позволив солнцу ненадолго принести долгожданное тепло и немного подсушить раскисшую землю.

Было несколько новых знакомств, обязательные встречи с давними поклонницами (пылкие и страстные), и опасения назвать жену именем любовницы, а любовницу именем жены. В целом как обычно, как всегда...

Мозоли на кончиках пальцев от клавиатуры, словно гитарист какой...

Побеги в лес, поле, к реке.

В одно из посещений города, на детской площадке шло нешуточное сражение рыцарей пластмассовыми, гнущимися мечами. В этой схватке кто-то должен был победить. В битвах всегда бывают победители и побеждённые. Без побед и поражений битвы бессмысленны.

После этого я бродил по вымершему городу - не встречая ни души. Словно ранним утром. А был день...

Давай я посуду тебе помою.

Да я и сам бы мог...

Она тогда нежно снимала белёсые лоскутики обгоревшей кожи с моей спины. Попутно наведя в доме идеальный порядок. По возращении жена подозрительно взирала на чистоту…

Лето едва перевалило за половину, и останавливаться не собиралось.

Трезвым я был всего несколько дней. Ну, может пять или шесть, а восемьдесят шесть - беспробудно пьян. На ногах держался и мыслил трезво, а поминутно заваливаясь на бок, ощущал острую потребность в сохранении равновесия.

Коза, запрокинув голову, чесалась рогами о совершеннолетний дуб, потрескивал ряской пруд, словно бродившая брага, хромая собачка носилась вдоль берега медленным галопом, и оплодотворяемые стрекозы - таскали за собой похотливых мужей, особо отважные - пытались заниматься любовью у меня на голове. Некоторым стрекозихам удавалось освободиться от необходимой обузы, и они с жадностью втыкали свои зудящие яйцеводы в прогретый слой застоявшейся воды. Камыши обзавелись сигарными украшениями, малолеток-козлёнок пробовал впервые в своей жизни бодаться с несмышлёным бычком-сверстником, я же закусывал всё это бычками жаренными в томатном соусе, не позволяя себе трезветь ни на минуту, сожалея только об отсутствии фотоаппарата для запечатления и подтверждения правдивости повествования.

Август готовился превратиться в сентябрь, и никто во всём мире не мог остановить естественный ход событий. Пора было возвращаться в каменно-асфальтовый город, морщась заниматься заскучавшей работой и тешить себя надеждой, что следующее лето я проведу более плодотворно.

Самообман...

2004 год

Степан Ублюдков натуралист, фотограф, отпускник