Во мне дремлет Зверь. Это страшное существо, заключенное в мою телесную оболочку.
Он спокоен и ленив до поры, но  вечно настороже, и ждет своего шанса. Я контролирую его, и мы мирно уживаемся, я научился этому, потому что если он пытается вырвется – страдаем мы оба. Не знаю у всех  это, или только у меня, но он ждет своего часа, и дай бог, чтобы он его не дождался. Возможно это так называемый «скрытый резерв», а возможно это просто наше звериное прошлое – неважно, но это наша темная сторона. Весьма вероятно, что у каждого есть что-то подобное.
Когда мне жалко убогую бездомную собаку, мой зверь - какая-то часть меня, абсолютно равнодушно думает , да нахер она нужна, эта облезлая шавка, пристрелить ее чтобы не бегали стаями.
Он готов задушить соседского ребенка просто за то, что тот громко плачет, или смеется, он с интересом представляет, что будет, если вон того интеллигентного джентльмена ткнуть ручкой в глаз, чтобы он не смотрел так надменно, или вот этой миловидной девушке сломать руку, за то, что она слишком ярко накрасила губы, и так брезгливо их поджала. Он готов зверствовать, как только его выпустят на свободу, и не остановится, пока не утолит свой голод.   Ему любопытны и приятны чужие муки, и он сам готов их причинять без малейших колебаний.
Он нечувствителен к страданиям, ему доставляют удовольствие мучения и слезы, но правда он равнодушно относится и к своим. У него нет друзей и близких, нет сердца и страха, только враги и противники…
Он любит собачьи бои, и процесс уничтожения, он не боится боли, и ему неведом страх. Он с жадностью ждет той минуты, когда сердце выталкивает адреналин в кровь и тут настает его время. Он может вырваться из своей клетки, где я держу его, и это страшно…

Сначала он был маленький и почти безобидный, и с щенячьим восторгом наблюдал за мухами и жуками, которым я отрывал крылья и лапки, потом подрос и с интересом участвовал в издевательствах над всякой мелкой живностью, и вот он вырос, вместе со мной, и добрался до себе подобных…
Иногда я нуждаюсь в нем, как пастух в собаке, и выпускаю своего Зверя, отпирая его клетку, когда у меня не остается другого выхода. Мы как бы меняемся местами, и я с ужасом наблюдаю как бы со стороны за ним, то есть за самим собой…
Последствия страшные, и я делаю это только в самых крайних случаях.

Моему Зверю доставляет удовольствие, когда его враги мучаются и страдают, он не ведает чувства жалости и милосердия, он страшное, злобное и расчетливое существо, обладающее неистовой яростью и силой, гораздо опасней любого хищника и страшней его в сто раз. Наверно он ужасен, но он скрыт в моем теле, и безобиден снаружи. Он смотрит на мир моими глазами, и говорит моим голосом, но иногда те, кто увидел его взгляд сквозь мои зрачки -  странно отводят глаза. До тех пор пока я его контролирую, он безопасен, и спокойно дремлет, изредка напоминая о себе, моими нелепыми выходками.

Меня беспокоит только одно – может так случится, что я не смогу его постоянно сдерживать, и уже он станет моим хозяином…