Третий этаж. Кабинет президента.
«Пункт А - Пропаганда среди китайского населения культа отвращения к исламу и исламским обычаям.» - прочитал Буш в содержании к увесистой папке.
- Что это? – повысил он голос, - Вы ёбнулись! И на подобную хуйню вам нужны финансы?!
- Но послушайте господин президент, - возразила губастая шлюха из верхушки ЦРУ. – Это жизненно необходимо! Если китайцы начнут поголовно принимать Ислам, это будет пиздец! Вы только представьте себе этих пидарасов отправляющихся воевать в Ирак в качестве шахидов!
Буш сделал вид что задумался.
- Наверно вы правы, - ответил он откладывая папку в сторону. – Поговорим об этом позже. После того как вы заебашите мне минет.
- Минет?! – испугалась губастая.
- Традиции надо уважать, - улыбнулся Буш.

Этажом ниже. Зал конференций.
В это время министр обороны Рамсфелд крыл плоским американским матом своих замов. Слюна его разлеталась веером по кабинету. Повод для ругани имелся серьёзный – вот уже полчаса как прервалась связь с войсками в Багдаде.
- Не паникуйте, - пытался его кто-то успакоить, но тот уже схватил трубку внутреннего телефона.
- Соедините с презедентом!

Опять третий этаж.
Губастая ломалась не долго. В принципе она ничего не имела против добрых традиций и поэтому встав на колени принялась за работу.
От Буша воняло виски и какой-то хуйнёй, выбивающей из колеи, но добросовестная работница ЦРУ всегда относилась к делу со всей душой и сейчас в ней мало помалу просыпалась гордость за проявляемый патриотизм.
Вдруг вся оральная идиллия пошла прахом – зазвонил телефон.
Буш раздражённо нажал на кнопку включающую автоответчик.
- К сожалению я не могу принять ваш звонок, - загудел дигитальный президентский голос, - так как в данный момент я занят просмотром файлов со списками враждебных мне стран, перезвоните...
Но на том конце провода оказался серьёзный оппонент, потому что автоответчик вдруг стал захлёбываться и окончательно подавившись умолк.
Из динамиков раздался голос Рамсфелда.
- Господин президент, извините что я был вынужден применить анти-автоответчик, но это действительно пиздец!
Буш отодвинул шлюху в сторону.
- Говори!
И в то время как Рамсфелд сообщал Бушу о проблеме с Багдадом, губастая цэрэушница сидела и всё впитывала. От слова до слова, что-где-как, всю сверхсекретную информацию о пропаже связи с войсками в Ираке восприняла она своим женским хитрым мозгом и когда телефонный разговор был окончен, она торжественно встала.
- Хули встала? – удивился Буш, тут же забыв о сообщении министра обороны. – Давай дальше соси!
Но шлюха будто не слышала его.
- Это китайцы... – произнесла она.

Первый этаж. Цивильная кухня.
А в это время жена Буша и её новозеландский повар Алессандро занимались взаимной анальной мастурбацией расположившись на разделочном столе.
Они так увлеклись, что не обратили внимание на хот-ньюс по радио:
«Как сообщает агенство Рейтер, из-за роковой ошибки американского лётчика на Багдад была сброшена бомба с ядерным боезапасом. На данный момент Пентагон отказывается комментировать этот инцидент...»

Подвальный бункер. Кладовое помещение.
Садовод Джек (один из десяти), ветеран Вьетнама и Никарагуа, пожизненно освобождённый от налогов, сел на стул возле одного из вездесущих в Доме компьютеров и тут же возле клавы сообразил себе две дороги кокса.
День только начинался, разросшуюся за лето зелень пришла пора серьёзно подстричь, и Джек скрутил 20долларовую бумагу в трубочку и втащил снежные параллели. Это поможет пережить ещё один день в этом вертепе пидорасов и долбоёбов.

На крыше. Наряд ПВО.
Сержант Смит всегда боялся. Всю жизнь. И даже здесь, занимая позицию на крыше Белого дома, среди ощетинившихся вокруг него стволов, он всё равно испытывал страх. Он боялся за свою семью, за детей, за счёт в банке, за своего презедента, канчающего в данный момент в рот патриотичной шлюхе из управления. Ему хотелось курить, но курить было нельзя и это добавляло страданий.
Сержант Смит обратил внимание на приближающийся гул, глянул наверх и вдруг с неожиданностью для себя понял, что срёт в штаны. Это был уже не просто страх. На него падал самолёт.
Он вспомнил 11 сентебря, но начиная со следующего мгновения в его мозгу больше не возникло ни одной мысли – он лишь смотрел как с неба на него стремительно надвигается стальная туша Боинга и продолжал срать.