…Старый пердун Николаич, алкаш со стажем, был довольно таки пьян. Не настолько пьян, чтобы качаться, но ноги переставлял с трудом, куда-то топая. До обеда было еще далеко, но Николаича это уже никак не волновало, налили с утра – с утра и выпил, больше волновал его другой вопрос, нальют ли еще? Туда он и направлялся, к Алексеичу, старому своему корешу и собутыльнику. Алексеич гнал самогон и у него всегда было что залить в глотку. Однако последнее время Николаич его слегка подзаебал своими частыми визитами с самого сосранья, и Алексеич сам по утрам не пивший и спавший до обеда, мог легко послать его нахуй. Оставалось протопать еще два двора…

…Так и вышло – растрепанный и помятый Алексеич, разбуженный Николаичем, был краток и лаконичен: «Чо? Нехуй бля! Чо? Заебал бля! Чо? Пашел нахуй бля!» Добавить не удалось, денег не было, пришлось топать домой. Да и дома было заняться абсолютно нечем. Ни водки, ни тем более денег там не было и не могло быть – все методично пропивалось. Пьяный и злой Николаич тащился назад, потея, морщась от жары и в полголоса матерясь. Сорвать зло было не на ком, Алексеич был поболе Николаича разика в два, и можно было нехило схлопотать по мордасам. И как назло по дороге никто не попадался, хоть бы кот какой пробежал – по впалой сраке пнуть…

…Бродя таким образом по поселку без особой цели, Николаич вдруг вышел прямо к новенькому, недавно отстроенному особнячку. Николаич аж подпрыгнул от неожиданности – какой-то месяц назад его здесь и не было, был пустырь, на котором пацаны гоняли в футбол. Особнячок гордо красовался посреди бывшего пустыря, был обнесен кирпичным забором и мало того – вокруг него сделали озеленение – росла трава, приживались свежепересаженные деревья. «Вот же суки, отстроили нахуй, а? Отгрохали бля хоромы! Напиздили денег у народа бля и жируют нахуй, скоты!» - бормотал Николаич, остановившись как вкопанный возле особняка. «А как быстро, а бля? За две недели нахуй поставили. Ну не бляди ли? Да сколько ж можно над народом то издеваться, пиздец? Ворюги!» - постепенно распалялся Николаич, все громче и громче произнося свою тираду. «А пацанам теперь где в футбол нахуй играть? А бля? Все себе захапали, уроды ебаные! Кто это построил, что за мразь?» - страшный в гневе Николаич уже орал во всю свою пьяную глотку. «Кто, а? Встречу - лично расстреляю нахуй! Кишки выну!» - потрясал кулаками в сторону особняка Николаич…

…Легкий такой толчок в область тощей задницы заставил Николаича подскочить и  оглянуться, в тот же момент раздался оглушительный рев сигнала автомобиля. В пылу «разборок» Николаич совсем оторвался от реальности и не заметил подкравшуюся сзади машину. Так не пугался Николаич уже очень давно. Слава яйцам - срать было нечем. А из машины вышел молодой такой парень и спокойно сказал – «Эта мразь – я. Когда расстрел?» Наблюдать за расплывающимся мокрым пятном на пыльных брюках убегающего Николаича было смешно. Но парень не рассмеялся, сев в машину, он развернулся и уехал…

…«Вот такой тут народ, заебали уже – буржуй, ворюга, а я все честно заработал» - говорил парень. Парня звали Миша, и говорил он это своей спутнице Лене в машине. «Так хотел тебе свой новый дом показать, и на тебе - все настроение этот козел испоганил. Пиздюлей бы ему ввалить хороших, да как то рука не поднялась. Люмпен сраный… Поехали лучше где-нибудь посидим в ресторанчике,  стресс коньячком снимем…» - продолжал он. Никаких возражений со стороны попутчицы не было…

…Позднее, вытаскивая обмякший хуй из Лениной жопы, Миша радостно зажмурился. Надо же как мужик этот вовремя подвернулся с особняком этим. И Лена повелась, что он богатенький буратино, что это дом его, и дала сразу, в первый же день, да еще и в жопу. Хуле дуре в уши-то не насвистеть. Ему и карты все в руки. Осталось развести ее на минет… «Леночка, ты любишь чупа-чупс?»…