Не милы мне свиные тефтели,
Я азу и лангетам не рад,
И так будет пока не расстрелян
Ни один олигарх – казнокрад.

Я не ем абрикос и черешен,
Ананас мне и киви не мил,
Потому что никто не повешен,
Кто народную кровушку пил.

Даже к толстому с прорезью салу
Мной утрачен былой аппетит,
Потому как из власти вассалов
Ни один на колу не сидит.

Отбивной не могу наслаждаться,
Позабыл о сырах и грибах,
Потому что крутые мерзавцы
Не лежат в безымянных гробах.

Нахожусь в состоянии трезвом,
Мной не пьётся ни водка, ни джин,
Потому как пока не зарезан
Принародно хоть кто-то один.

Невозможно  с подругой в постели,
Заниматься мне сексом всерьёз,
Ведь я знаю! Никто не расстрелян,
Ни один из зарвавшихся бонз.

Не течёт ко мне в глотку спиртное,
И в желудок не лезет еда,
Не могу заниматься любовью,
Пока живы все те господа.

На работу ходить не охота,
Неприятен мне праведный труд
Ведь пока буду честно работать,
Эти твари страну  раскрадут.

Мне тоскливо и грустно, и скучно,
И грустится мне будет до пор,
Пока мерзкие жизни их сучьи
Не прищучит на плахе топор.

И тогда лишь я стану веселым -
Я бефстроганов съем и лангет,
Когда будет в стране колесован
Хоть один нуворИш – мироед.

Лишь когда разъярённые толпы,
Их начнут разрывать на куски,
Я желудок зубровкой наполню,
И начну отходить от тоски.

И когда всё ворья поголовье
Передохнет в стране насовсем,
Я с охотой займусь и любовью,
И спокойно попью и поем!