1.
Смысла все меньше, но, тем не менее – жить.
Или хотя бы – подольше не умирать.
Странно, конечно, но мир – дорогая звезда.
Заговор, заговор – между землей и водой.
Я молодой. Я пока еще молодой.
Остановками тоже выживешь не всегда.
То – не хватит сил, то – с нервишками полный пиздец.
В такие периоды хочется навсегда
или хотя бы надолго куда-нибудь деться.
Я еще молодец – догадался вдруг –
допер своим человеческим жалким умишком –
не надо пытаться пройти до конца весь круг,
не надо молиться олимпийским мишкам,
не надо рычать и отрывать куски,
не надо думать и вспоминать не надо.
…надо пойти и выбрить под ноль виски.
…надо идти, как будто в руке граната.
Заговор, заговор – между землей и огнем.
Я вспоминаю чаще и чаще о нем.
Качается глобус – кончается по чуть-чуть.
С каждой секундой переполняется край.
Жизнь – это нечто из разряда причуд.
Хочешь – гари. Хочешь – совсем сгорай –
все, что захочешь. Люди вокруг мельтешат,
и от этого делается совсем.
Все эти люди чему-то принадлежат –
рабство свойственно абсолютно всем.
Здесь мы танцуем монотонный стриптиз –
в кровь разрываем флаги собственных тел.
…страшное карканье черных громадных птиц.
…страшное тиканье. Где-то он есть – предел.
Заговор, заговор – между огнем и водой.
Я молодой. Я все еще молодой.
…и замереть после этого – после того,
как перехочется заново умереть.
2.
Нам однажды захочется лучшего
или большего. Или так –
я живу в промежутке лучика –
глупым мальчиком. (тчк)
Так беспомощно, что не хочется
различать в тишине свое
то ли имя, а то ли отчество,
и любое другое сырье
мимолетного пробуждения,
ворожения в облаках
очень мощного напряжения.
Так и кончимся. А пока –
стоит все-таки (или – следует?)
постараться издалека,
если Боги с тобой беседуют
и зашторили облака –
грубой ниткой, как губы – намертво.
По зубам – молотком, молотком.
Кем угодно, но уж не нами-то.
…лучше было бы целиком –
сексуальным изгибом линии,
опрокинутой через край
белой магией, белой лилией.
Деньги, фантики, прочий рай –
обозначенный, как утопленный
в том числе и в своих страстях,
околдованный, уготованный
в каждых траурных новостях.