Марик Драцелло вывалил в бак последнее ведро с мусором, сделал шаг к дому и вдруг застыл на месте. Марик почувствовал странное. Он оперся рукой на забор, слегка склонил голову набок и сощурился – лицо его приняло выражение, свойственное людям, которые, уловив вдалеке неясный звук, замирают и прислушиваются, чтобы расслышать его получше. Марик прислушивался к своему непонятному чувсту.
    “А ведь это кайф,” – подумал он, - “Точно кайф. Странно. Поди, не наркоман,” – Марик даже испугался и на секунду вспомнил вчерашний ужин, - “Не грибы ли? Да нет,” – сразу отогнал он эту мысль, - “Но что же мне хорошо-то так?”
    Марик огляделся. Утро раннее, но солнце уже начинает припекать – через каких-нибудь полчаса запечет вовсю. Двор, сад, яблоневые, вишневые, абрикосовые деревья, арки винограда, в цветнике работает поливалка – брызги летят по кругу, и над цветами то и дело появляются маленькие радуги.
    Вот в сад вышла мать – вынесла тазик с бельем, сейчас начнет развешивать. Начала с красной Мариковой майки. Раз! И майка загорелась маячком в саду. Марик улыбнулся: “Вот те на! Даже майка меня радует. Что ж такое происходит-то?”
    За садом чисто выбеленные домики с зелеными крышами – для отдыхающих. Где-то там Мариша – с улицы не видно, но Марик знает, что жена пошла прибраться в домиках. Они ведь готовятся к приему отдыхающих – выходные, народ вот-вот повалит.
    Вспомнив об отдыхающих, Марик глянул на дорогу – странно, ни автобусов, ни машин. Утро, конечно, раннее, но пора бы им уже появится. “Потому я и кайф поймал”, – подумал Марик, - “Свой дом, сад красивый, жена любимая в домиках убирает, мать белье развешивает как в детстве, а больше никого. Оттого и счастье накатило внезапное… Вот выползет соседка, тварь кочерыжная, к тому же мусорному баку, пасть откроет, и счастья как не бывало. Или отдыхающие начнут съезжаться, и пойдут будни: деньги-домики, простыни-наволочки, душ там – туалет там, наш ребенок не писает – наша собачка не какает, а почему холодильник не в комнате? А где тут у вас море?”
    Марик вздохнул: “Вот помаленьку и попускает, как вспомнишь о буднях. А все-таки хорошо!”
    Он еще раз глянул в сад – мать все еще там, за простынями не видит, жена где-то в домиках. Марик осторожно проскользнул в веранду, открыл холодильник и достал полуторалитровку вина. С удовольствие посмотрел на свет – что за красота! И холодненькое, аж рукам приятно. Марик достал с полки стакан и, предвкушая, налил. Раз уж такой кайф, то его не мешало продлить.
    Не успел он поднести стакан ко рту, как с улицы раздался сигнал клаксона. “Вот тебе, бабушка, и поймали кайф”, – Марик скривился и уже без всякого удовольствия второпях хватанул полстакана.

    - Хозяин, комнаты сдаешь? – в калитку уже заходил молодой худощавый парень в джинсах и черной футболке с вышивкой ромбиками.
    - Сколько народу вас? – Марик глянул мимо парня за ворота – там стоял синий “Форд”, в котором сидело еще несколько человек, по видимому, семья парня в черной ковбойке.
    - Пятеро нас, - ответил парень, - Вернее, четверо взрослых и малыш.
    - Идемте, покажу, - Марик махнул рукой, приглашая парня идти за ним, и пошел по направлению к летним домикам.
    Едва Марик свернул за угол дома, как ему пришлось удивиться во второй раз за утро. За углом он лицом к лицу столкнулся с Маришей.
    - Ой, Мариш, - воскликнул Марик от неожиданности и, собираясь разминуться с женой, сделал шаг в сторону.
    - Подожди, Марик, - жена вдруг сделал шаг туда же и встала на пути Марика, - Подожди. Давай присядем на секундочку, - Мариша даже протянула руки и взяла его за рубашку, увлекая присесть на топчан, стоящий под виноградной аркой. В ее лице Марик заметил что-то странное. “Ведьма, ей богу”, – подумал он, - “Моя жена красивая ведьма. Что ж она смотрит-то так? Никогда раньше не замечал”, – Марик даже испугался.
    - Мариш, - произнес он вслух, - Люди же ждут. Мне нужно домики показать.
    - Кому показать? Какие люди? – удивленно спросила Мариша, смотря ему в глаза и странно улыбаясь. Марик неуверенно оглянулся – парня в джинсах за спиной не было.
    - Ну как же? – Марик выглянул за угол. Никакого синего “Форда” у ворот, - Как же так? – выдавил он, - Вот ведь только что…только что здесь…
    Марик не верил в чудеса, а потому только подивился тому, с какой скоростью успел скрыться ранний гость. “Надо же”, – подумал он огорченно, - “Что за народ? Даже домики не посмотрел. Чем я ему не угодил?” – Марик даже сплюнул от досады.

- Ма-ри-чка! – вдруг донеслось с улицы. Это заставило их обоих посмотреть на ворота.
- Синичка, - сказала Мариша радостно, - Тося Синичкина пришла, - Мариша, путаясь в шлепанцах, побежала к воротам. “Синичка, блин,” – Марик присел на топчан, еще переваривая внезапное исчезновение утреннего пришельца в джинсах. Спустя секунду он встал и поплелся к воротам. Подружку жены надо было уважить вниманием.
    Странная утренняя эйфория Марика сменилась чем-то другим. Он еще не понимал чем, но к утреннему чувству абсолютного счастья примешалось еще нечто едва осязаемое. Какое-то чувство новизны. Марику казалось, что он все вокруг видит впервые. Вот Мариша. Жена-красавица, а наскочил на нее из-за угла, глаза зеленые ведьмацкие увидел и улыбочку эту странную, как будто и не Мариша это вовсе, хотя и она. И сейчас – обнимается у ворот со своей Синичкой, будто с колыбели не виделись, прыгает от радости, как детдомовец при виде конфеты “Гулливер”, а, между тем, Синичкина не давеча, чем вчера здесь была. Чего прыгать-то? “Ну и утречко сегодня,” – подивился Марик.
    - Марик, - услышал он, подойдя к подружкам, - Мы сейчас идем в Щелково на встречу выпускников. Марик опешил.
    - Ка… как-кую встречу? – пролепетал он, - В семь часов утра?
    - Маричек, - Мариша говорила успокаивающе, - Ну ты же помнишь, у нас встреча выпускников всегда в июле. Я же тебе говорила. Мы у Тоси посидим до вечера, подготовимся…Ну, Ма-аричек, - закончила она просительно.
    - Да иди, конечно, - Марик согласился скорее оттого, что так до конца и не осознал происходящего, - Да ведь туда идти километров десять. Пешком потопаете что ли? И тебе одеться ведь надо на выпускной. Мариша с Синичкиной рассмеялись.
    - Марик, что с тобой? – Мариша подняла руки и покрутилась перед ним, - Или я не одета?
    Марик остолбенел. На Марише было надето ее выходное праздничное платье, которое они за дорого купили в городе именно для таких случаев. “Как же я не заметил, что она в этом платье?” – подумал Марик, а заодно, - “Как же она такая прибирала в домиках? Так ведь в шлепанцах была. Или показалось?”
    - Марик сошел с ума, - девчонки продолжали смеяться, - Какие же до Щелкова десять километров? Ты разве в школу туда не ходил? Десять минут ходу! На косогор, через лесок, и вот оно!
    “О чем они говорят?” – подумал Марик, - “В том то и дело, что ходил. Все детство. Все десять километров. Как и Мариша. Это Синичкина в самом Щелкове живет, а мы все детство мучались,” – Марик беспомощно оглянулся, ища поддержки.
    За его спиной стояла мать с пустым тазиком в руках - закончила белье развешивать.
    - Ма, - сказал Марик, осознав, что именно ее поддержки он и искал, - Вы тоже скажете, что до Щелкова десять минут ходу? – с надеждой спросил он.
    - А сколько же? – улыбнулась мать, - С луны свалился? Через косогор в лесок – короткая дорога. Не знал что ли?
    “Короткая дорога?” – происходящее не помещалось у него в голове, - “Какая же может быть короткая дорога, если до Щелкова, как ни крути, десять километров, хоть по морю, хоть сушей… Наверное, я рехнулся,” – подумал Марик, - “Не зря со мной такое с утра приключилось. Не могли же Мариша и Синичка сговориться с матерью”.
    - Ну идите, - сказал он вслух а про себя подумал: “Мне нужно срочно прилечь отдохнуть.”
    Мариша с Синичкой, весело переговариваясь, побежали по дороге по направлению к Щелкову. Марик глянул им вслед. “Десять минут”, – пробормотал он, - “Дуры. А с матерью чего?” Марик пошел к дому с мыслью допить стакан и прилечь.

    Он не успел. За спиной снова просигналил автомобиль. Марик выругался и оглянулся – за воротами стоял синий “Форд”, и парень в черной ковбойке снова заходил в калитку. “Вернулись,” – злорадно подумал Марик, - “Не нашли ничего и вернулись.”
    - Вернулись? – спросил он парня, - Что ж ты пропал так? Даже домики не посмотрел.
    - Пропал? – парень выглядел удивленным, - Кто пропал? Я только что приехал. За комнату хотел спросить. Нас…
    - Пятеро, - опередил его Марик.
    - Да, пятеро, - парень оглянулся на машину.
    - Четверо взрослых и малыш, - усмехнулся Марик.
    - Драп куришь с утра, товарищ? – спросил вдруг парень, - Дело хорошее. Так комнату покажешь?
    - Идем за мной, - поманил его пальцем Марик, - Только опять не сбеги. В этот раз Марик шел в пол-оборота к парню в ковбойке, чтобы не потерять того из виду. “меня не проведешь,” – думал он, глупо ухмыляясь, - “Если ты исчезающий черт, я с тебя глаз не спущу – попробуй-ка исчезни у меня на глазах.”
    На лице его играла та же глупая улыбка, когда он сворачивал за угол дома, а через мгновение от улыбки не осталось и следа. Марик вдруг приклеился ногами к земле, потом отпрянул назад и несколько раз взмахнул руками, будто отгоняя комара. Перед ним стояла …Мариша – ровно так же, как и несколько минут назад. На лице та же хитроватая улыбка, и тот же ведьмин взгляд, вот уже и руки подняла, чтобы ухватить его за рубашку. “Сейчас скажет: “Подожди, Марик”, – подумал он.
    - Ма-а-аричек, - протянула жена, - Присядь со мной на минутку, а?
“Ясно”, – подумал Марик, - “Ведьмы по кругу водят. Врешь – не возьмешь. Посмотрим, кто кого. Ну-ка, глянем на платье”.
Платье на Марише было то самое – белое в полоску, праздничное, купленное в городе за дорого. Никаких шлепанцев на ногах – аккуратные босоножки на завязочках – тоже в городе и тоже за дорого.
- Давай присядем здесь на минутку, - жена уже взяла Марика за рубашку и тянула его к топчану, - Мне нужно тебе кое-что сказать.
“Знаю я, что ты хочешь сказать,” – подумал Марик, - “Что в Щелково десять минут ходу с Синичкой. Блин!” – спохватился он, - “А как же исчезающий черт? Из-за ведьмы черта из виду выпустил”.
Но парень в ковбойке никуда не исчез – стоял возле дома и выжидающе смотрел на сидящую на топчане парочку. “На Маришу уставился”, – подумал Марик самодовольно, - “Еще бы. Жена у меня дай боже. Зря что ли ведьма?”
- Ну так как, братишка? – прервал его размышления парень, - Комнату показывать будешь?
- Ты знаешь, передумал я, - сказал Марик, на всякий случай, поделикатней, чтобы не злить черта, - Извини, мы тут с женой выйти собрались. Некогда мне, извини.
- Ну, как знаешь, - парень, казалось, не разозлился. Просто повернулся и пошел назад к своему “Форду”.
- Ой, Маричек, ты все помнишь, да? – Мариша обняла его за плечи и прижалась головой к его щеке.
- Что помню? – спросил Марик.
- Ну как? Что у нас сегодня встреча выпускников. Ты пойдешь со мной, да? А то Тоська Синичкина говорит, он, мол, все равно не пойдет, идем вдвоем. Вот мы и сговорились.
- Да, конечно, помню, - соврал Марик, - Так ведь долго туда идти, в Щелково-то, - схитрил он, - Облом пешком тащиться. Может с машиной кого поймаем.
- Долго? – Мариша искренне удивилась, - Минут десять. Зачем же машина? Сейчас и Тоська должна заскочить.
- Мама, Вы давно были в Щелкове? – спросил Марик у матери, которая только закончила развешивать белье и выходила с тазиком из сада, - Долго туда идти?
- В Щелково? – мать поставила тазик на землю, - Сам что ли не знаешь? Короткая дорога – на косогор и через лесок вниз.
“Или у меня в доме две ведьмы или я сошел с ума”, – подумал Марик, - “И неизвестно, что лучше. А где же третья? Синичкина?”
- Ма-ри-чка! – донеслось с улицы. “А вот и она”, – подумал Марик почти с удовлетворением, - “Я ваши шаги наперед знаю, чертовы жены…” Мариша вскочила с топчана и помчалась к воротам. Марик осторожно выглянул из-за угла: ага, целуются, обнимаются, с утра не виделись, намылились в Щелково за десять минут. Пойду, пообщаюсь.
- Марик, ты с нами? – закричала Синичкина, когда он подошел к воротам.
- Вы это, девчонки, - задумчиво сказал Марик, - Идите-ка сами пока, а я попозже подойду. А то утро раннее, надо по хозяйству управиться.
Марик пронаблюдал, как Мариша с Синичкой прошли в сторону косогора и скрылись за деревьями, потом, не торопясь, вернулся в веранду и залпом выпил оставшееся вино. Затем, так же не торопясь, налил еще стакан.

А вот и синий “Форд”. Глупый черт в черной ковбойке подъезжает. Машина остановилась возле ворот и несколько раз просигналила. Марик взял стакан и плюхнулся в кресло-качалку. Выходить он не собирался. Парень в джинсах и черной ковбойке зашел во двор, осмотрелся, затем направился к веранде, где его поджидал Марик, и тихонько постучал в окно.
- Заходи! – крикнул ему Марик.
- Хозяин, комнаты сдаешь? – спросил черт, просовывая голову в дверь.
- Неа, - ответил Марик, покачиваясь в кресле.
- А почему табличка висит, что сдаете? – черт был настойчив.
- Висит и висит, - развязно ответил Марик. Черта он уже не боялся – тот доказал свою несостоятельность, - Хочу - повешу, хочу - сниму. Мое дело. Мест нет.
- Ну и дурак, - незлобиво сказал парень, - Не хочешь – не надо.
- В Щелково езжайте, - мстительно сказал Марик, - Там все ваши сегодня собираются. На выпускной бал. Десять минут ходу через косогор. И мест навалом.
- Да не хочу я в никакое Щелково. Набрался ты, брат, с утра, - парень прикрыл дверь и пошел к машине. Через минуту “Форд” сорвался с места и уехал. В другую сторону. Не в Щелково.
“Странно,” – обеспокоился Марик, - “Не поехал в Щелково. Может, он здесь ни при чем. Крутят им как и мной. Нет уж”, – отрезал он мысленно, - “Не надо было в первый раз исчезать.”
Марик еще с минуту посидел, допил вино и поразмыслил, раскачиваясь в кресле. “От одного черта вроде избавился”, – подумал он, - “Может и не приедет больше. Теперь пора и своих ведьм навестить.” Он встал с кресла, вышел из веранды и медленно пошел вдоль дома, не торопясь сворачивать за угол. Как вести себя с Маришей он так и не решил. “Посмотрим,” – думал он, - “Выработаем диспозицию по ходу. Смотря, что они там еще придумают с этой ведьмой Синичкой”.

Но, неожиданно, за углом Мариши не оказалось. По правде, это огорчило Марика больше, чем испугало в первый раз. Все-таки, намного приятней, когда тебя за углом ждет красивая ведьма, чем совсем никто. Марик потоптался на месте, присел на топчан, ожидая, что Мариша вот-вот подойдет. “Мать!” – вдруг вспомнил он, - “А где мать?” В саду не было ни матери, ни тазика. Только красным пятном среди белых простыней маячила Марикова майка. “А может быть, прошло? Попустило? Может, все-таки, это белая горячка?” – у Марика промелькнула слабая надежда, - “Мать, верно, закончила с бельем и в дом ушла, а Мариша моет себе полы в летних домиках. И не было никакого “Форда”, и Синички не было.”
В летних домиках никого не оказалось, дом тоже был пуст. Только одиноко шуршала поливочная машина в саду. Марик почувствовал себя плохо – так же, как утром хорошо: дом, двор, домики с зелеными крышами, сад, виноград, белье на веревках – все то же, но… пусто. “Ну как же?” – Марик уже чуть не плакал, - “Пускай ведьмы, пускай караулят за углом, но мои же… И Тоська Синичкина пусть хоть сто раз приходит”.
Марик вышел за ворота. Сколько времени прошло? Полчаса? Час? А на улице никого – ни машин, ни автобусов, ни даже хрычевки-соседки. За все утро только синий “Форд” и Синичка.
А ведь они ушли туда. Мариша с Синичкой. В Щелково. Причем два раза. И мать говорила, что знает короткую дорогу.

Марик сам не заметил, как ноги понесли его к косогору. Через минуту, он уже был за селом и вошел в лесок. “Как же, как же десять минут”, - думал он, - “Здесь только по кустам час пробираться”, - Марик шел, раздвигая ветки и оберегая лицо, - “Что же…спрятались в лесу, устроили шабаш, а меня бросили. Что я им сделал? Я ведь люблю Маришу и мать люблю, и даже Тоську Синичкину. А они так со мной….” Марик продрался сквозь колючие заросли и вышел на открытую поляну. Сквозь ветви деревьев проглядывало море, и он невольно засмотрелся.
- А вот и Марик! – услышал он вдруг. Марик оглянулся. Тося Синичкина стояла возле дерева, держась рукой за ветку. Смотрела она насмешливо, - Я же говорила, Маричка, что он придет, а ты не верила.
Мариша сидела прямо на траве, прислонившись спиной к дереву. В белом платье в полоску, в новом, праздничном. А босоножки сбросила тут же в траву. Мариша тоже улыбалась. Хорошо улыбалась – не так, как утром. И совсем не была похожа на ведьму. Сейчас они с Тосей были будто из детства – две школьницы, прогуливающие уроки в лесопосадке. Марик тоже улыбнулся. Ему показалось, что возвращается утреннее чувство счастья.
- Ну и что? – спросил он насмешливо, - И где же ваше Щелково? Где ваша короткая дорога?
- А вот же она, - Мариша показала рукой вниз по склону, - А вон и Щелково.
Марик, следя за ее рукой, посмотрел вниз в сторону моря и увидел Щелково.

***
- Ну что там, Аркаша? – капитан Сорокин нервно теребил в руках сигарету.
- Все, Петруша, - Нейбаум поднес Сорокину зажигалку, - Ушел. Десять минут туда-сюда, но не зацепился. Жена с матерью еще раньше ушли. Так что, можешь сообщать куда следует, что кончился их депутат Драцена.
- Драцелла. Бляха-муха, - Сорокин затянулся, - Хлопот теперь полон рот. Понапиваются пьяными и гонят двести километров. Еще и жену с матерью прихватил. А как там те в “Форде”?
- В порядке. Увезли в скорой. У всех легкая степень. Водитель тяжелый, но выкарабкается. А вот девчонке не повезло. На вот возьми, кстати, - Нейбаум протянул Сорокину черную женскую сумочку, - Ребята нашли. Отлетела за мусорный бак.
Сорокин открыл сумочку и достал оттуда паспорт.
- Синичкина Антонина Сергеевна, - прочитал он, - Место рождения – поселок Щелково… Нифига себе!
- Что такое?
- Девчонка пострадавшая тоже родом из Щелкова, как и Драцеллы. Это, кажись, на юге где-то, у моря.
- Да-а, дела, - сказал Нейбаум, - Что ж они в землячку специально целились?
- Да какое там! – Сорокин махнул рукой, - В “Форд” въехали, отлетели на тротуар, девчонку эту сбили и мусорный бак.
- Да уж, - Нейбаум вздохнул, - Всяко бывает. Родились люди в одном селе, в город большой приехали, может лет десять не виделись, а тут на одной улице…
- Щелк и снова в Щелкове, - невесело хмыкнул Сорокин.
Нейбаум тоже не улыбнулся.