Сначала военные действия были приостановлены на 24 часа. Перестали стучать пулемёты, замолчали зенитные установки, стих рёв танков. По истечении суток этот срок продлили до недели - державы не могли договориться.
2-я армия группы «Центр» бездействовала как и все остальные. Офицеры лакали спирт в прокуренном штабе, их ругань и крики разносились далеко по округе, заводя в фермерах и без того сжатую до предела пружину страха перед русскими. По вечерам солдаты в блиндажах и землянках прогоняли скуку игрой в карты и метанием ножей в портреты маршалов. Некоторые осоловев от безделья уходили на промысел, и часов через 5-6 возвращались весёлые, затареные шишками и самопальным местным виски.
В ночь последнего дня временного перемирия случилась хуёвая ситуация. Толян с третьей роты вызвал детонацию где-то на минном поле и ему осколком оторвало яйца. Хуй его знает чего он там околачивался в опасной зоне, но яйца срезало начисто. Каптёр Наибулин и ст.сержант Клиторенко поспешили на взрыв и как потом было отмечено на построении «уверенно и со знанием дела отреагировали..  проявили..  и благодаря их самоотверженной выучке и умелому владению в ситуации.. и тд и тп.. равняйсь! смирна!»
Они попросту подбежали к вопящему Толяну - Клиторенко взвалил его на себя и потащил в санчасть, а Наибулин как младший по званию понёс оторваные яйца.

Старшина Ебанкевич, дежурный по санчасти, не спал. Уже давно ходили слухи о его мечтах  засадить настоящей коренной американке. В принципе это были даже не слухи, старшина не отказывался от этого, и кое-кто наблюдал его попытки в этом направлении. Увы, мечта трахнуть реальную американскую пизду пока не спешила осуществляться. До сегодняшней ночи.
Затраченные медбратом Ебанкевичем усилия всё же дали свои плоды. Поэтому он не спал.
Перед ним наконец-то стояла ответственная задача показать смазливой американской бляди что скрывается под таинственным кодом «секс по-русски». Показывал он ей это уже второй час и даже уже подумывал о перерыве, когда дверь распахнулась и в коридор ввалилась троица с яйцами. Ещё здорово возбуждённая американка, увидив окровавленый волосатый орган в ладонях Наибулина, громко пёрнула и что-то пропищав съебалась, затерявшись где-то в глубине санчасти.

Охрипший от крика Толян был водружён на каталку и проскрипев ей по коридору вся делегация передислоцировалась в операционную.
- Так! Вот колесо, схаваешь, и боли утихнут. - старшина Ебанкевич щелчком выстрельнул Толяну таблетку на каталку и завозился в инструментах, - не боись, ща пришьём!
Каптёр Наибулин передал окровавленные начинающие синеть яйца Ебанкевичу, спокойно засвистевшему какой-то знакомый мотивчик. Клиторенко покачав головой закурил, садясь на табурет у окна. Толян стиснув зубы наблюдал за насвистывающим старшиной, примеривающимся с медицинской иглой у него между ног...
- Я ещё и не такую хуйню правил, - сообщил Ебанкевич начиная шить.

От таких болей хуй какое колесо поможет, думал поздним утром Толян, лёжа на койке в тихом одиночестве лазарета. Яйца пришиты. А боли - пройдут. Надо будет потом Ебанкевичу пузырь поставить. От души.
Толян закрыл глаза и снова увидел перед собой качающего головой сержанта, сидящего на табурете, окровавленные ладони каптёра, и услышал снова насвистываемый ебанутый мотив... Тьфу!
Толян открыл глаза, приподнялся – нет, мотив ему не представился - в палату зашёл Ебанкевич. Скептически сложив руки на груди, он сообщил:
- Война окончена, Толян! Пиндосы согласны на все условия. Только что получили сообщение. Вот так, брат.
Наконец-то хорошие новости, Толян выглянул в окно на радующихся солдат. Шёл дождь, но всем было похуй. Все пили водку.
- Кстати, она не американка, - сказал вдруг старшина, сбив все мысли Толяна. - Ну та сука, которую я ебал. Вот её паспорт, на полюбуйся в графе «nation».
Ебанкевич щелчком выстрельнул Толяну на койку пластиковую карточку.
Верно. Она действительно была не американка.

Какой национальности был Иисус не знаю, но Иуда был евреем.

* * *