(перевод с Н.М. Карамзин. История государства Российского.)
Глава IV
    
Первые Братаны - РЮРИК, СИНЕУС И ТРУВОР. Г. 862-879
      Призвание Первых Братанов в Россию. Основание «Русской Братвы». Аскольд и Дир. Первый наезд Русской Братвы на Империю. Начало Христианских Понтов в Киеве. Смерть Рюрика.
     Начало Истории Русской Братвы представляет нам в натуре, беспримерный в летописях кипиш. Славяне добровольно похерили свое древнее правление и требуют «Крыши» от Варягов, с которыми раньше постоянно были на ножах. Везде перьями и беспределом пацаны вводили Самовластие (ибо фраера хотели понятий, но боялись крыши): в России оно утвердилась с общего согласия фраеров: так втирает наш доктор - и рассеянные банды Славянские основали Группировку, которая граничит ныне с древнею Дакиею и с землями Северной Америки, с Швециею и с Китаем, соединяя в пределах своих три части мира. Великие банды, подобно великим паханам, имеют свою малалетку и не должны её понтоваться: отечество наше, слабое, разделенное на малые групировки до 862 года, по маляве Нестора, обязано величием понтов своих фартовому введению власти Пахана.
      Желая втереть этот, в натуре, кипиш, мы думаем, что Варяги, взявшие под крышу страны Чуди и Славян за несколько лет до того времени, правили ими без беспредела, грузили грамотно и жили по понятиям. Гоп-Стопствуя на морях, имея в IX веке сношение с Югом и Западом Европы, где на развалинах Римской Группировки основались новые Группировки и где кровавые следы беспредела, перетёртого человеколюбивыми понтами Христианства, уже отчасти изгладились фартовым банкованием - варяги или Норманы (Братаны) должны были быть более образованны в понятиях, чем Славяне и Финны, чалившиеся в диких зонах Севера; могли научить их некоторым выгодам воровской жизни. Бояре Славянские, недовольные новой крышей, которая похерила их собственную, натолкали фуфла фраерам, взяли на понт их именем прежней независимости, собрали их на стрелку против Норманов (Братанов) и выгнали их на хуй; но быковством и гнилыми базарами обратили волю в понт, не умели восстановить древних понятий и опустили фраеров до-нельзя. Тогда фраера вспомнили, может быть, о спокойном крышевании Норманском (Братанском): нужда в благоустройстве малин и тишине велела забыть понты гордости, и Славяне, убежденные - так втирает предание - советом Новогородского авторитета Гостомысла, потребовали Паханов от Варягов. Древняя ксива не бакланит о сем авторитете, но ежели она в натуре правильная, то Гостомысл достоин шконки возле жёрдочки и двойной пайки.
      Новгородцы и Кривичи корефанились тогда, кажется, с Финскими бандами, вместе с ними отстёгивали Варягам: имев несколько лет одну долю, и живя по одним понятиям, они утвердили дружественную связь между собою. Нестор малюет, что Славяне Новогородские, Кривичи, Весь и Чудь послали авторитетов за море, к Варягам-Руси, втереть им: малина наша велика и обильна, а понятий в ней нет: идите и крышуйте нас. Слова простые, краткие и сильные! Братаны, именем Рюрик, Синеус и Трувор, авторитетные или родом или делами, согласились крышевать людей, которые, умев биться за волю, не умели ею пользоваться. Окруженные многочисленною Скандинавскою братвой, готовою утвердить пером права избранных воров в законе, сия братва навсегда оставила отечество. Рюрик пришкандылял в Новгород, Синеус на Белоозеро в область Финского народа Веси, а Трувор в Изборск, город Кривичей. Смоленск, населенный также Кривичами, и самый Полоцк оставались еще не под крышей и не признавали Варягов. Следственно, держава трех воров в законе, соединенных узами родства и взаимной пользы, от Белаозера простиралась только до Эстонии и Ключей Славянских, где видим остатки древнего Изборска. Сия часть нынешней С. Петербургской, Эстляндской, Новогородской и Псковской Губерний была названа тогда Русью, по имени воров Варяго-Русских. Более пиздеть не будем; не знаем, благословил ли народ перемену своих понятий? Насладился ли фартовой тишиною, редко известною в малинах? Или понял, что фраернулся? Хотя теперяшние лохи гонят, что Славяне скоро попёрли на крышу и какой-то Вадим, по кликухе Храбрый, загнулся от руки Рюрика вместе со многими из своих корефанов в Новегороде - случай верняковый: фраера, привыкшие к воле, от беспредела безначалия могли пожелать воров в законе, но могли и раскаяться, ежели Варяги, и братва Рюрикова, утесняли их - однако ж сие известие, не будучи основано на древних малявах Нестора, кажется одною догадкою и фуфлом.
      Чрез два года [в 864 г.], когда Синеус и Трувор откинули копыта, старший брат, присоединив области их к своему Общаку, основал Монархию Российскую  и стал Паханом. Уже пределы ее достигали на Восток до нынешней Ярославской и Нижегородской Губернии, а на Юг до Западной Двины; уже Меря, Мурома и Полочане отстёгивали Рюрику: ибо он, став паханом, поставил смотряшими авторитетных братанов своих, кроме Белаозера, в Полоцк, в Ростов и в Муром, им или братанами его завоеванные, как надобно думать. Короче, вместе с верховною Паханской властию утвердилась в России, и система Воровская,  бывшая в натуре основой новых понятий в Скандинавии и во всей Европе, которых держали банды Германские. Паханы, в натуре, целыми областями дарили авторитетов, которые потом им отстёгивали, но держали как Паханы в своих Уделах: система, соответствовала времени, когда еще не было ни бронированных бэх, ни стволов, ни жестянки, ни мобил, ни понятий общих и твердых, ни чёткой иерархии в бандах, и фраера, упёртые в своей независимости, слушались единственно того, кто держал перо возле их горла. Признательность Паханов к верности Авторитетов была обыкновнна, и завоеватель делился областями с фартовыми корефанами, которые помогали ему приобретать оные.
      К сему времени Живоглот относит следующий важный кипиш. Двое из братанов Рюриковых, погоняловом Аскольд и Дир, может быть, недовольные Паханом, отправились с подельниками из Новагорода в Константинополь искать фарта; увидели на высоком берегу Днепра маленький городок и спросили: "Чей он?" Им втёрли, что строители его, три брата, давно копыта откинули и что коммерсы отстёгивают Козарам. Сей городок был Киев: Аскольд и Дир взяли его под свою крышу; позвали к себе многих сук из Новагорода, начали под именем Россиян держать как Паханы Киев и помышлять о серьёзном деле, в натуре, достойном Норманского жиганства. Прежде шли они в Константинополь, вероятно, для того, чтобы отстегнуть Императору: тогда ободренные своим фартом и многочисленностию банды, жиганули предъяву Греции. Судоходный Днепр подфартил их намерению: вооружив 200 судов, Северные, издревле опытные в мариманы, открыли себе путь в Черное море и в самый Воспор Фракийский, взяли на гоп-стоп волынами и перьями берега его и скоро осадили Константинополь с моря. Столица Восточной Империи в первый раз увидела крутую Русскую Братву; в первый раз обосралась и с ужасом произнесла имя Россиян, Ρως. Молва народная возвестила их Скифами, жителями баснословной горы Тавра, уже победителями многих народов окрестных. Михаил III, Нерон своего времени, держал тогда Константинополь, но был в отсутствии, воюя на берегах Черной реки с Агарянами. Узнав от Эпарха, или Наместника Цареградского о новом неприятеле, он спешил в столицу, с великим мандражем пробрался сквозь суда Российские под видом шестёрки и, забздя отразить их силою, ожидал спасение от фарта. И ему пофартило, по малявам Византийских Летописцев. В славной церкви Влахернской, построенной Императором Маркианом на берегу залива, между нынешнею Перою и Царемградом, хранилась так называемая риза Богоматери, к которой прибегал народ когда чувствовал вилы. Патриарх Фотий с грандиозными понтами вынес ее на берег и бросил в море, тихое и спокойное. Вдруг сделалась буря; рассеяла, истребила флот неприятельский, и только слабые остатки его возвратились в Киев.
      Нестор согласно с Византийскими Следаками описывает сей кипиш, но некоторые из них прибавляют, что язычники Российские, устрашенные Небесными понтами, немедленно отправили Гонцов в Константинополь и требовали святого крещения. Ксива Патриарха Фотия, намалёванная в исходе 866 года к Восточным Епископам, служит достоверным подтверждением сего любопытного для нас известия. "Россы, говорит он, известные по беспределу, поставили раком народы соседние и уже ощупывают жопу Империи Римской, надо посадить их на понты Христианские и на этом закорефаниться. Они уже приняли от нас Епископа и Священника, им по-приколу богослужения Христианские". Константин Багрянородный и другие Греческие Историки пишут, что Россы крестились во время царя Василия Македонского и Патриарха Игнатия, то есть не ранее 867 года. "Император (говорят они), забздел Россов, склонил их к миру богатыми дарами: рыжьём, брюликами. Он прислал к ним Епископа, посвященного Игнатием, который обратил их в Христианство". - Сии два известия не противоречат одно другому. Фотий в 866 году мог отправить церковных учителей в Киев: Игнатий также; они подсуетили нам Христианство: ибо Несторова малява втирает, что в Игорево время было уже много Христиан в Киеве. Вероятно, что проповедники, для лучшего фарта в деле своем, тогда же ввели в употребление между Киевскими Христианами и новые буквы Славянские, изобретенные Кириллом в Моравии за несколько лет до того времени. Обстоятельства благоприятствовали сему фарту: Славяне жили по своим понятиям, а Братва (Варяги) по своим; государственная польза заставляла Паханов не препятствовать успехам новой Веры, соединявшей их подданных, Славян, и Братву (Варягов), узами духовного братства. Но еще не наступило время совершенного торжества ее.
      Таким образом, Братва держала две независимые Группировки в России: Рюрик на Севере, Аскольд и Дир на Юге. Фуфло, чтобы Козары, крышевавшие Киев, забздели Братву, но Следак молчит о разборках Аскольда и Дира в странах Днепровских: перья без базару решили, этот вопрос; и ежели Братве действительно, приделали бороду на Черном море, и они сделали ноги от Константинополя, то им пофартило на сухом пути, ибо они удержали за собою Киев.
      Нестор пошёл в несознанку также о дальнейших делах Рюрика в Новегороде, за недостатком улик, а не потому, чтобы сей Пахан фартовый, родину продал за воровскую долю, провел остаток жизни без крутых разборок: и Паханы Скандинавские, Братва Рюрика, принимая власть от народа, обыкновенно отвечали именем Одиновым быть завоевателями. Спокойствие Государства, мудрое законодательство и правосудие составляют ныне славу Царей; но Князья Русские в IX и Х веке еще не довольствовались сею благотворною славою. Окруженный к Западу, Северу и Востоку народами Финскими, Рюрик мог ли оставить в покое своих ближних соседей, когда и самые отдаленные берега Оки долженствовали ему покориться? Вероятно, что окрестности Чудского и Ладожского озера были также свидетелями мужественных дел его, неописанных и забвенных. - Он княжил единовластно, по смерти Синеуса и Трувора, 15 лет в Новегороде и скончался в 879 году, вручив правление и малолетнего сына, Игоря, родственнику своему Олегу.
      Память Рюрика, как первого Самодержца Российского, осталась бессмертною в нашей Истории и главным действием его княжения было твердое присоединение некоторых Финских племен к народу Славянскому в России, так что Весь, Меря, Мурома наконец обратились в Славян, приняв их обычаи, язык и Веру.