- С-с-с-с-у-у-у-у-у-ка!!! Опять этот противный, чавкающий звук. Бах отлетел в противоположный угол комнаты, опрокинув на пол трёхлитровую банку с хлебным квасом. В комнате сразу повис терпкий запах кислого, но даже он не смог полностью заглушить другой запах – запах смерти.
    Этот запах привезли мы: я и мой ком роты Бах (капитан Бахарев). Четыре дня молчаливо-пьяного пути в служебном купе товарного вагона прошли для меня все как один. С утра пили водку, купленную на остановках, к вечеру водка кончалась: шли в соседний вагон, там линейная охрана давала нам спирт. Пили спирт. Бах начинал рыдать в голос тогда я уходил к охранникам, пил с ними.
    Часа за два до прибытия, привели себя в порядок, умылись, побрились. Я одел полёвку и пошёл курить в тамбур. Через две минуты появился Бах. Собранный, красивый, в парадной форме, в своей заломаной донельзя фуражке, отличная осанка – такой, каким я привык его всегда видеть. На мой немой вопрос ответил: «Так надо…».  Отвернулся к окну и закурил.
    Встречал отец. Теперь я знаю, в кого Саня был мощью и ростом. Такой же широченный в плечах, только очень ссутуленный и ненормально старый. Тот же непослушный вихор на затылке.
- Алексей. – коротко представился Бах. – Я был его командиром.
Мутный взгляд исподлобья.
– Где он?
- Там, в вагоне.
    И вот теперь я смотрю на него – от сутулости не осталось следа. В глазах ярость, боль, непонимание и что-то ещё. Я рычу, но вырваться не могу – меня держат двоюродные братья Сашки. Бах перевернулся на живот, подобрал ноги под себя, встал на одно колено, подобрал фуражку,  вытер рукавом кровь и вплотную подошёл к отцу. Все так же, не поднимая глаз, опустился на колени перед отцом.
- Не уберёг, с-с-с-с-у-у-у-ка!!! - Тело ком роты грузно стукнулось о дощатый пол. «Не вставай!!!», молча умолял я Баха. У него уже не было сил подниматься на ноги. Ползком приблизился к своему истязателю, снова встал на колени и, шатаясь из стороны в сторону, поднял глаза вверх. В них стояли слезы.
- Прости…, отец…
Старик зарыдал и бессильно упал на колени перед ком роты.
- Лёша! Да что ж это я? Лёша, сынок, прости меня, прости, прости…
Слышно было, как громко всхлипывают два мужика и в другом конце дома хрипло смеётся сошедшая с ума мать. Сашка был у них один.