-    Твоя очередь,  -  Женёк, улыбнувшись, протянул сложенную ладонь,  откуда, словно из засады смотрели две оставшиеся спичечные головки,  –  Тяни.
    Серёга взялся, было, за правую спичку, но, почему-то передумав, выдернул ту, что была слева.
-    Короткая! Бля, ну как всегда! – Серёга вернул обломанную спичку другу и обречённо поплёлся в коридор одеваться.
-    Дверь за мной закройте! – крикнул он уже из подъезда, в квартиру, наполненную табачным дымом и гоготом приятелей.  

Серёга вышел из обшарпанной забегаловки с пакетом, где в полной готовности лежали два баллона пива и две бутылки “Гжелки”. Стояние в медленной очереди, в основном укомплектованной из местных синяков, несколько испортило настроение. А тут ещё звенящий мобильник никак не хочет поддаваться попыткам вытащить его из узкого кармана…
-    Да!
-    Ты где там ходишь! – голос Женька еле прорывался сквозь шум музыки, - Мы  сейчас засохнем!
-    Скоро буду уже!
-    Ладно, давай, ждём. Кстати, тут Ленка при…
Связь прервалась, и через пару мгновений по ушам будто ударили, закачался под ногами тротуар. Серёга инстинктивно присел, прикрыв голову руками.  Стёкла соседних домов лопнули, брызнул серебристый дождь из осколков. Пакет со звоном упал на землю и “Гжелка” горячими ручьями потекла в газон.…  
Открыв глаза, он, словно в кино, наблюдал, как угловая часть панельного дома, откуда он вышел десять минут назад, складывается, исчезая в облаках пыли и дыма, будто гигантский детский конструктор.  
“Моя тачка.  Совсем новая. Там у подъезда”, - отчего-то подумал он в тот момент…

Голубая стена с потёками краски и медленно ползущая тень от цветочного горшка на подоконнике. Висящий над головой давно не беленый потолок, щербатый абажур лампы и капельница... Эти картины Женёк наблюдал уже две недели с того дня, как его с раздробленными ногами вытащили из-под остатков бетонного перекрытия. Из всей компании, находящейся в квартире на момент взрыва, выжил он один.
Его навещали родственники, каждый день приходил Серёга, но они почти не говорили. Иногда Серёга приносил новости, но Женьку сейчас было всё равно, почему прогремел взрыв – был ли это теракт, или сдетонировали какие-нибудь газовые баллоны.
Женьку ампутировали обе ноги. Каждую ночь неумолимо накатывало осознание нового места в мире людей. И тогда он плакал – сначала громко и навзрыд, потом почти беззвучно.…

Иногда события идут вовсе не так, как ожидаешь. Все знают. Самые незначительные вещи переворачивают жизнь, и уловить, поймать на эту грань, за которой меняется мир, необычайно сложно. Такие детали сначала проскакивают мимо, и ускользают от взгляда. А бесполезное осознание если и приходит, то позже.  Это как две обломанные спички, до сих пор лежащие в кармане рубашки…