Кароче, почитал я каменты на своё предыдущее произведение и понял, что пишут их люди обиженные ментами, тока я не понимаю, какое отношение имею к ним (ментам) я. Ну да ладно.Рас обещал пару историй, то выкладываю вторую.

Сразу предупреждаю смешного мало будет.

Было это всё в той же прокуратуре, куда я ходил на практику. Нагрянула как-то проверка из Генеральной Прокуратуры (это московские пендосы, и в них самое тупое не то что они прокуратурские, а то что московские), и целью энтой проверки являлось выявление количества отпизженных ментофф, посаженных адвокатов и т.д. Кароче, тем кто в ПТУ учится я объясняю, что есть в УПК такая статья, по которой ментоф пиздить никто не может кроме прокуратуры. Называется это персональная подследственность. По правде говоря, то, что проверяли именно эти дела и материалы, прокуратурские узнали только после проверки, когда прокурор получил пизды, а потом передал пизды в порядке регресса всем своим подчиненным. Ну это совсем другая история, я от темы отвлекся. В общем прокуратурские были завалены работой. Потому что прокурор вернул на доработку почти все материалы проверок. И был среди них один такой про бабушку. Который и достался мне. Как обычно повезло, блять.

Беру значит я этот материал проверки и читаю: Типа жила была бабушка, болело у неё сердце, ну она взяла и умерла. Вызвали следователя, тот с врачом посоветовался и отказал в возбуждении уголовного дела – смерть то не криминальная. Так и написали: отказало сердце. И объяснение у родных отобрали, какая бабушка хорошая, примерная, не пьющая и ваще божий одуванчик. Вроде бы всё хорошо, только в конце папочки степлером приколото заключение эксперта: смерть наступила в результате отравления алкоголем, притом там такой процент его в крови, что двух Удвавов убьёт.

Ну беру я трубочку телефона и звоню её мужу, ну то есть вдовцу. Извините, мол, тут такое выяснилось, почему вы ничего не рассказали следователю, когда он вас расспрашивал, а он мне и отвечает: «Йа блиадь ни ххуисча тибе ниччо не скажу, ибо блядь не хуй беспакойить памить майэй пакойнай жыны». А заставить нельзя, это ж не показания, а объяснения. Менты бы заставили, а нам нельзя. Ну вот. Беру я бланк объяснения, и сажусь писать:

«Я Иванов Иван Иваныч, покойной приходился мужем, в день её смерти проснулись мы рано, и сразу выпили, потом мы пошли на кухню и стали готовить, пока готовили выпили ещё, после этого я с ней вступил в интимную связь (в протоколе же не напишешь – я стал её ебать, хотя я знаю такого чувака из ментофки, который и не такое пишет) после чего у неё заболело сердце, и она отказалась продолжать половой акт и пошла выпить лекарство, вроде бы ей полегчало, но как мне показалось не совсем, потому что она стала пить много водки. Потом мы решили продолжить половой акт и перед этим выпили ещё водки. После того как мы завершили половой акт, мы пошли и выпили ещё водки. Затем, пока мы смотрели вечером телевизор мы выпили ещё три полтора литровые бутылки пива, при этом она пила больше меня, я подозреваю, это потому, что у неё болело сердце. Затем я отошел в туалет, а когда вернулся, она была мертва.»

Потом прибежал следак весь в пене такой, замученный прокурором, и спрашивает написал ли я объяснение и переделал ли я отказное? Ну я говорю да, мол, всё готово. Он берет, читает это всё и говорит: а трахать то её зачем? Я говорю, ну я, блядь, не знаю, чтобы натуральнее было что ли. Он говорит – ты посмотри сколько ей лет, ну я посмотрел – а ей уже под 80 лет, а деду за 80. Я то думал поменее. Ну времени переделывать не было и мы всё это подшили и сдали.

Через пару дней заходит следак из соседнего кабинета, и говорит: мужики! Помогайте, не знаю чо делать, у меня тут бомжиха откинулась месяца три назад, мы написали, что траванулась алкоголем и сдали – там по всему подвалу пузырьки от «трои» валялись, а заключение эксперта – что с сердцем у неё плохо и ни грамма алкоголя в крови. Чё мне делать?

Мы только переглянулись.

Вот я и думаю, легко ли в морге спутать бомжиху лет сорока с восьмидесятилетней старухой? И хули они там ваще делают? Я там был как-то разок, стою в коридоре, отвернулся шоб на трупы не смотреть, и типа сзади мне ктото кричит «би-би» типа как дети типа играют в машинки, или вроде того, и ещё весело так кричит. Я оборачиваюсь, а там тётка тащит тележку с тремя трупами а я ей проехать мешаю. Уйопки полюбому.