День был летний, теплый, солнечный, все  в приятных золотистых тонах как на потемневших старинных полотнах, вечерние непередаваемые полутона, навевали покой и умиротворение, деревья были  по-весеннему ярко-зелеными, еще не успев потемнеть и пропылиться насквозь,  привычный городской шум, шел убаюкивающим фоном, хотелось зажмурить глаза и остаться здесь навсегда…

Уютно расположившись, на верхнем газончике кинотеатра Россия,  и сытно доедая бывшие тогда еще деликатесами, проклятые пирожки из Макдональда - народ явно потянуло на попиздить, и самым подходящим собеседником, конечно, оказался Санька Симонов, по кличке Афган - бывший воин-интернационалист, спекулянт и любитель бухнуть, хитрый и наглый, одним словом типичный представитель местной богемы…
-Санька, а вот расскажи как ты Родину защищал от ебучих афганцев, для начала разговора лениво интересовался кто-то.
-Какую нахуй родину, я что просил что - ли чтоб меня туда засылали? Афган лениво покуривал, развалясь на травке, но вопрос поднял в нем бурю протеста, и лицо выражало явное возмущение нашей потрясающей тупостью!
-А как ты там очутился – то? По горящим путевкам что - ли? Не давали покоя Саньке.
-Да нас мудаков в самолет посадили, и сказали, что в таджикистан повезут, в часть, а когда сели –хули все ясно, наебали как котят!
-Ну и как? Неопределенно интересовался народ.
-Заебис, сытно изрекал Афган затягиваясь.
-Санька, а вот если бы второй раз все случилось, пошел бы опять служить туда же?
-Да ну нахуй -убьют еще, задумчиво цедил Санька, нет, ну если б точно знать ,что не убьют, тогда конечно, оживлялся Санька!
-А че, там, так весело? Народ очень интересовала подобная дилемма.
-Я там жил как царь! Мечтательно заявлял Афган, сытно облизываясь.
-Как это? Народ явно тупил и желал разъяснений.
-У меня там денег было! Много денег было. Санькины глаза подергивались легкой грустью.
-И что ты с ними делал?
-Копил, удивленный нашим скудоумием Афган сердито таращил глаза!
Там заебис было! Самое теплое место - на кпп стоять! Пока машину досматриваешь блок - другой сигарет спиздишь - мальборо! Афган довольно щурился. Ну, ребятам дашь, сам куришь, продать можно, хули, мальборо ценились! В магазин заходишь на патруле, затвор передернул, духанщик сразу на пол брык мордой вниз, орет не убивайте! Наверно не убивайте, не понимаю я нихуя, что они орут все, а ты, что под руку попадется, с витрин все хватаешь!
Ребята завидуют, Санька говорят, откуда денег у тебя все время? Я раз не вытерпел, говорю, мудаки, у нас сгущенка, сколько в военторговском ларьке стоит? Пятьдесят восемь копеек, правильно? А продать ее чуркам, за сколько можно? Правильно за три афгани! А три афгани это доллар! А доллар у нас три рубля стоит! Хули шесть концов, долбоебы!
А они тупые –  из мухосрансков все, нас там из Москвы всего трое было. Я там всю сгущенку скупил нахуй, продавщицы удивлялись, как можно столько сладкого есть!
Все быстренько прикидывали схемку операции при минимальных затратах и процент прибыли и восхищенно матерились, а Санька с видом пожилого профессора, довольно посматривал на недалеких товарищей.
-Или раз колесо, от БТР продал за 800 афгани!
-А зачем оно им понадобилось - то?
-А я хуй знает! И Санька ржал вместе с нами, зачем этим придуркам колесо в этой дыре – я понятия не имею, ладно еще два, хоть телегу какую сделать можно, а с одним – непонятно. Еле выкатил его, тяжелое, блять! А они такие придурки, им, что не покажи - все купят! Раз сижу кашу ем - невкусная. Подходит, глы-глы и на кашу показывает, я говорю, ладно, на жри сука и даю ему, а он башкой вертит, нет мол, и на ложку показывает.
Я говорю, что, ложку? Он башкой кивает, и что-то мне так нормально денег предлагает за ложку сраную. Я ему сразу - еще надо? Он кивает. Из столовой все попиздил и продал нахуй! Два дня все чуть не руками ели. У них алюминий в цене, а ложки алюминиевые, и мисок еще продал. Пиздю-ю-лей мне дали, Санька сморщился.
-А как узнали?
-А больше некому! Если что пропало - сразу ко мне! Санька гордо выпячивал грудь.
-И за колесо тоже, понурившись, добавлял он.
Все представляли, как Саньке дали пиздюлей и довольно улыбались.
-Санька, так денег-то нормально должно получаться, куда там их тратить-то? Народ все же хотел докопаться до сути вопроса.
-Ну да, неохотно соглашался Афган.
-И куда девал? Вопрос явно нуждался в разъяснениях.
-Ну, часть, на мелкие менял, бумагой плотной прокладывал и домой посылал, в конвертах.
-А другую часть?
-А другую часть в баночке железной из-под кофе хранил, скорбно вздыхал Афган.
-И что, вожделенно не унимались мы.
-Что-что, взрывался Афган, как под нами броник пизданул, я же без сознания был-контуженый! Меня в госпиталь сразу к нам и переправили, а баночка под деревом, там зарыта осталась, у меня там тысяч пять долларов было…
Сумма по тем временам была совершенно нереальной, и все участливо посматривали на неудачливого вкладчика.
-Санька а где зарыта - хоть помнишь?
-Конечно, помню, а хули толку, меня дослуживать уже тут оставили, я просился назад, а мне говорят - нахуй, ты и так герой, впечатлились все, что я назад хочу, конечно, хочу - пять штук грина, и Афган  тяжело переживал давнюю утрату.
Все осмысливали такое ужасное кидалово со стороны афганских подрывников и участливо смотрели на Саньку.
-Саньк, а ты езжай туда как  интурист, выкопаешь свою коробку! Война кончилась!
Ага, только смотри, чтоб тебя не узнали шииты эти, загримируйся! И в магазины не ходи, где автомат передергивал. И сгущенки купишь! Давай – давай, Санька, не унимался народ.

-Идите вы нахуй, благожелательно говорил Санька, добродушно щурясь, на ласковое вечернее солнце и затягивался своим любимым мальборо…