Доблестный самурай Гизабуро ел рис. Ел он его руками, кидая себе в пасть пригоршню за пригоршней. Глаза его зло поблескивали. Сосуд из-под сакэ был почти пуст. Эту живописную картину наблюдала дочь хозяина ночлежки – Адзуми Токугава. Делая вид, что прислуживает другим постояльцам, она проходила мимо Гизабуро по нескольку раз, бросая незаметный для окружающих взгляд на могучие его руки.

Наевшись, Гизабуро испустил кишечный газ и крикнул: «Ос-су-у!» Стены ночлежки вздрогнули от его могучего рыка. Хозяин, угодливо кланяясь, подошел к воину. Молча отстегнув с пояса мешочек, Гизабуро позвенел монетами и, наконец, вытащил одну и протянул ее хозяину. Старый Акихито поклонился снова, но произнес следующее:

- Здесь одна йена, господин. За кров и обеды вы должны мне полторы йены.
- Какого дьявола ты говоришь глупости! – прорычал самурай, не поворачивая головы. – Я не могу откусить тебе еще половину от йены, а две целых йены ты хуй получишь.
- Извините, господин. – Акихито втянул голову в плечи и еще больше ссутулился. – Я говорю неразумно, но нам нужно как-то рассчитаться. Хотите, я предложу вам семь рисовых лепешек на оставшиеся пол йены?
- Запихни их себе в сраку, дерзкий! – неистовствовал Гизабуро. – Икоо, блядина! Саё нара, чмо!
- Но господин, семь лепешек за пол йены это очень-очень дешево.
- Не хочу слышать, чмо блять. Мерзкий старик, за кого ты меня принимаешь, чмо?
- Простите, но вы могли бы их продать в городе за двойную стоимость…

- Хватит о лепешках! – взревел самурай, снова испустив газ. – Я воин, а не торговец. Неужели тебе нечего больше предложить?!
- Я мог бы… но нет, я не осмелюсь предложить господину…
- Что-о? Что такое? Говори, чмо!
- Дело в том, что моя дочь настоящая красавица, господин Гизабуро, и я бы с радостью…подарил вам наслаждение ее телом. Но только один раз, господин.
- Показывай! – распорядился Гизабуро. Наконец, он впервые перевел взгляд на старика.

Акихито исчез и спустя минуту он уже вел под руку красавицу Адзуми. Поняв, что от нее хотят, она зарделась, однако не выказала никаких признаков недовольства. Гизабуро покачал головой и поднялся.
- Пошли, сука-сан! За ночлежкой есть ручей. Мы перейдем через него и я отпердолю тебя вон за теми белыми камелиями, - Гизабуро показал мечом направление и оценивающе взглянул на красавицу.
- Но господин, за пол йены вы можете совершить это лишь единажды. И потому я должен видеть, что вы не воспользовались моей дочерью дважды, то есть осмелился бы пойти с вами.
- Что-о?! Так-то ты ценишь слово самурая, чмо?! – Гизабуро взял старика за ебальник и ткнул его в пустой кувшин из-под сакэ, после чего бустро уволок за руку оробевшую Адзуми.

Они перепрыгнули через ручей и оказались в гуще растительности. Адзуми развязала кимоно и постелила его на земле. Голая, она улеглась и закинула одну руку за спину, как бы призывая храброго самурая заняться с ней любовью. «Идите ко мне, господин, - прошептала она тихо. – Я покажу вам свой Кратер Огненной Фудзиямы, и вам понравлюсь.» Она перевернулась на живот и развела в стороны ноги.

Но тут храбрый Гизабуро повел себя странно.
- Видишь ли, - прохрипел он растерянно, почесывая бороду. – Мне не нужно от тебя жертв, тем более, что судя по твоей прелести, это скорее называется Нора Червяка Такеши»
- Господин, я отдамся вам по собственному желанию, - произнесла Адзуми.
- Понимаешь, женщина… - Гизабуро развел руками. – Я по некоторым причинам не могу этого сделать. Но больше я не скажу тебе ни слова. Просто боюсь тебе навредить – причинить адскую боль.
Он снова принял грозный вид и приосанился.
- Но господин, если причина в каком-либо недуге, я могу помочь вам. Я могу исцелять!
С этими словами она вскочила и коснулась одежды самурая, и стала гладить его член сквозь доспехи. При этом она закрыла глаза и стала постанывать.

И тут самурай Гизабуро вынул свое достоинство. Причем вынул его двумя руками, поскольку его могучие ладони еле-еле обхватывали хуй, который по толщине мог сравниться с корневищем самой большой в Японии сакуры, по длине же самурайский член не уступал высокому кувшину из под сакэ.

Гизабуро толкнул красавицу на постланное кимоно и повернув на живот. Хорошо, что девушка, когда прикрыла глаза, не увидела этого феномена природы!
- Ты сама напросилась, пакостница! – крикнул самурай. – Ты коснулась моих благородных доспехов без разрешения - и достойна наказания! О-О-О-О-СССА!!!
С этими словами Гизабуро вонзил свое громадное чудовище в крохотное влагалище миниатюрной японской красавицы. Раздался звериный вопль. Из юной Адзуми фонтаном брызнула кровь, а изо рта ее желтоватыми комьями полезло содержимое желудка, ибо такое действо можно было сравнить лишь с насаживанием маленького животного на самый здоровый кол. Но Гизабуро было уже ничем не оторвать от бьющегося в судорогах тела. Он действовал, словно в бою с врагом – грозно и жестоко. И быстро.

…Старый Акихито, вскоре отправившийся на поиски дочери - вверх по обагренному кровью ручью, - лишь через час обнаружил бездыханную Адзуми, между ног которой зияла истекающая бордовой кровью пещера, напоминающая зловещий кратер Фудзиямы после смертельного извержения, которое происходило раз в столетие.

Грозный Самурай
Пожалеет девушку,
Даровав ей смерть.