Я хуярю один ночью по периулку. Ебошит мелкий дождь, но миня не ебёт. В галаве всякая хуйня, в кармане бабло.
Из-за гаражей паявляюца трое. Лиц не видать нихуя, но панятно што бухие. Панятна што даебуца.
Галава моя срочьна переходит в рижим расщёта вареантов.
Вареант первый. Я валю себе спокойна дальше, при наезде усыпляю бдитильность врагов какой-небуть любапытной для них хуетой типа: "Там за углом щас тёлка голая сидит, синяя в упор, ибаца придлагала", затем неожиданно и сильно начынаю наносить удары. А там хуй ево знает, там всё зависит от здаровья маих противников и от тово чево и скока они употрибили. Хуй ево знаит вопщем.
Вареант втарой. Съёбываюсь. Причём если выбирать этат вареант, то делать это надо жилательно поскарее, потому што роковая дистанция стримительно сакращаеца, и дохуя времени нет. В принципе съёбывать никогда не поздна, но если один из них окажеца кандидатом по лёхкой атлетике, то сами панимаете.
Чё делать?
Бля может есть ещо вареанты?
Я хлопаю себя по карманам, мало ли, может нош какой абнаружица. Я канешна сам ничё такова не таскаю, уже давно, но может в автобусе кагда ехал засунули. Битком веть было. Взяли по каким то сваим причинам и блять засунули. Нош нах...
Ну песдец сказачник пряма блять Ганс Христиан Андырсон, размичтался - так тебе и засунут нош в карман. Скажи, говорю я сам себе, толька честно, блять, глядя сцука пряма в глаза: тебе кагда нибудь в афтобусе чево нибудь падкладывали??? Чё бля малчишь? Паткладывали или нет нахуй?!
Рас было в табло заехали. Раскумареный был всмерть.
А рас шапку спиздили норкавую. Я тагда ещо в школу хадил бля знанея палучать.
Да хули вспаменать! Многа чево в афтобусе было. На то и афтобус. А вот ножей бля штоп паткладывали - ни разу не происхадило.
И пока я пережовываю мосгом эту сваю паследнюю мысль, а дестанция по прежнему сакращаеца как хуй на марозе, нащупывает мая рука в заднем кармане какую то хреновину!
Вытаскиваю нах и чё вы хатели - нош! НОШ! Бля нахуй так ведь и в бога павериш!
Хуясе!
Но откуда?!
Иду я кароче удевлённо репой качаю, в руке нош, в кармане бабло, как трио керасиньщиков вырастаит пряма передо мной. В лецо перегаром дышать наченает.
Ну и пиздят они канешно тоже вопщем чё-то, ноя их не слушаю нахуй. Впесду эти разгаворы. Не то штобы вапще, а имено щас! Хуй с ними, бухими тимуровцами, не их вина, не знают они што вот толька што у челавека стаящего напротив них произашло сабытие, круто изминившее его взгляды на жизнь и рилигию.
Но не люблю я кагда мне в лецо перегаром смирдят, рибята. Да и панятна нахуй, вы веть тоже не любите? А когда перигар сопроваждаетца гнилым пездежом, а в руке чюдо-нош, то всё! - адриналин ебашит па мазгам и это озночает - контроль над поведением прикращон. И хуярю я по источникам перегара валшебным ножом, сняв над сабой весь кантроль, и вижу што попадаю по ним и они орут и я ору и рука вся в крави правая.
Вазня, свалка неебаца, хуй прассыш, и на нескалька сикунт у меня как прабел бля в сазнании!
Но вот падает паследний! Падает медленно, словна раздумывая праваливаца целиком или по чястям, ф канце канцоф рушица как Уорлд Трэйд Сентер в нюёрке.
Фсё. Канцерт па заяфкам акончен. Я убераю нош и хуярю дальше. С неба ебашит мелкий дождь но меня не ебёт. Я занят размышлениями.
Ну чё бля, спрашеваю я сам у себя, хуй падложат да?! Хрестиан Андырсон да нахуй?! Чё малчишь! Сматреть в глоза!

Прошол бля с той поры уже пачти месец, страсти улеглись, вывихнутое плечо давно успакоилось к ебеням. Дабавлю токо што на следущее утро нош прапал.
Аткуда он взялся и куда делся хуй пайму, не было не было - хуякс здрасьте как из писды на лыжах. А утром еблысь - хуй нана.
Вот так.