Почему-то считается, что мало кому из нас, смертных, удалось побывать в круге первом. Принято думать, что это удел тех, кто ушел в небытие. Но дело обстоит не совсем так. Достаточно, к примеру, прочесть "Колымские рассказы" Варлама Шаламова, или "В круге первом" Солженицына, чтобы убедиться: ад возможен и на земле.

Возьмем, к примеру, роман братьев Стругацких "Град обреченный". На первый взгляд кажется, что у этого произведения нет ни четкого начала, ни логического завершения, к тому же, не понятно, где происходит действие. Но стоит только вчитаться, и сразу становится ясно, куда занесло героев романа. Четкий и недвумысленный ответ дает Наставник- некое высшее существо, сопровождающее главного героя в его скитаниях. "Первый круг пройден",- говорит он, после того, как главный герой убивает свое отражение.
Над героями книги проводится Эксперимент: представителей различных рас и народностей поместили в ограниченное пространство с неизвестной целью.
Жители жители Града обреченного, не смотря на смутные предчуствия, толком не понимают, где очутились. И лишь хитрый еврей Изя Кацман подозревает, что они живут в первом круге. Причем, именно в первом, и никаком другом. В процессе обсуждения культурных проблем он пытается подтолкнуть к этому выводу руководителей города:

А если без шуточек? -- терпеливо сказал Гейгер. - В Городе миллион человек. Больше тысячи числятся литераторами. И все бездари. То есть, сам я, конечно, не читаю...
-- Бездари, бездари, -- кивнул Изя. -- Правильно тебя информировали. Ни Толстых, ни Достоевских не видно. Ни Львов, ни даже Алексеев...
-- А в самом деле, почему? -- спросил Андрей.
-- Писателей выдающихся -- нет, -- продолжал Гейгер. -- Художников -- нет. Композиторов -- нет. Этих... скульпторов тоже нет.
-- Архитекторов нет, -- подхватил Андрей. - Киношников нет...
-- Ничего такого нет, -- сказал Гейгер. -- Миллион человек! Меня это сначала просто удивило, а потом, честно говоря, встревожило.
-- Почему? -- сейчас же спросил Изя.
Гейгер в нерешительности пожевал губами. -- Трудно объяснить, -- признался он. -- Сам я, лично, не знаю, зачем все это нужно, но я слыхал, что в каждом порядочном обществе все это есть. А раз у нас этого нет, значит, что-то не в порядке...

К сожалению, дальше, чем "что-то не в порядке..." выводов сделано не было. К тому же,несмотря на отсутствие инженеров человеческих душ, благосотояние жителей Града постоянно росло, что не мешало противникам режима и анархистам совершать теракты.
He смотря на очевидные успехи в повышении достатка горожан, руководство города-миллионера не останавливается на достигнутом и планирует экспедицию на север в труднодоступные районы. Цели экспедиции в основном военно-стратегические, и лишь Изя Кацман надеется найти подверждение своим опасениям. К тому же он четко осознает, что Град обреченный символизирует победу мещанства над духовностью, и подсознательно стремиться вырваться из него.
Как уже сказано, роман неожиданно заканчивается, когда главный герой, Андрей, проходит первый круг. К сожалению, не очень ясно, завершил ли Изя этот переход? Смею надеятся, да.

Любой мало-мальски здравомыслящий житель Святой земли, читая этот роман, не мог не обнаружить сходства между Градом и Тель-Авивом.
К сожалению, в нашем государстве с населением 6 миллионов человек тоже начисто отсутствуют "инженеры человеческих душ". Конечно же, в Израиле есть литераторы и даже писатели, художники, кинематографисты етс, но уровень их мастерства не выходит за пределы страны. Как правило, их творчество понятно и близко лишь израильтянам.
Как, к примеру, телодвижения и возгласы зулусского шамана, танцующего вокруг костра понятны лишь зулусам, европейцы же смотрят на это как на малоинтересную экзотику.
И, почему-то, никто из жителей Израиля не считает, что в этом отношении "у нас что-то не порядке".

В определенный период жизни каждый здравомыслящий израильтянин, как и герои романа, решает для себя дилемму: остаться ли в первом круге, или податься "на Север".
Причем мотивом этому не обязательно служит длинный рубль. Израильтяне едут как на географический север (Канада, США, Европа), так и на мистический (Индия и Тибет).
Но, за редким исключением, эти страны не настолько отличается от Израиля, чтобы считать их иным кругом. Как правило, тем кто сделал выбор в пользу Израиля движет безволие, нерешительность, духовная слабость, желание жить одним днем, бесполезность ума и растерянность, а вовсе не любовь к родине. Более того, многие из тех, кто покинул Израиль, тоскуют о нем, и мечтают вернуться. Так что не каждый, кто завершил переход, оказался в ином круге. По правде говоря, перейти туда с абсолютной уверенностью можно лишь одним единственным способом. Но почему-то, он более популярен в Японии, а не в Израиле.

Огорчает так же, что данный рассказ в литературном плане тоже не выходит за рамки Града обреченного. Остается лишь пожелать читателю постараться покинуть его до окончания Эксперимента.

(с) Депрессант