Высшие чины собрались на банкете, где обещали специальное блюдо. Многие из них знали, что под этим подразумевается, многие нет, некоторые вообще пришли сюда впервые. Женщины, одетые в дорогие наряды, пригубляли из хрустальных фужеров алкоголь и косо поглядывали на голеньких мальчиков разносивших подносы. Если бы в помещение не пахло яствами, то любой вошедший с улицы учуял бы вонь их возбужденных ненасытных влагалищ, чьи соки текли по изящным закаленным аэробикой ляжкам на покрытый мастикой пол. Голенькие мальчики, чувствуя их взгляды, смущались и вели себя несколько скованно, отчего члены их мотались как-то безжизненно и вяло.

Жена господина Н. старая и развратная женщина остановила одного за дверью, обняла его, засунула свой воняющий перегаром язык к нему в рот и напускала туда слюней. Мальчик дабы не захлебнуться ими их проглотил. Женщина облапала ему ягодицы, засовывая свои сморщенные пальцы в самый укромные места его организма. Туда, где скрыта мальчишеская невинность и уже взрослая гордость. Мальчик стоял с замиранием сердца и заставлял себя не дрожать. Иначе если бы женщина почувствовала, что он ее боится, он бы не вынес этого. Его съело бы унижение. Изгрызло бы, словно червяк, его душу.

Яблоки. Налитые яблоки. У которых трескается кожура от раздирающей ее мякоти. Унавоженные мальчиковыми фекалиями, такими здоровыми и полезными, что можно невооруженным взглядом увидеть, как дерево их впитывает. Корни появляются на поверхности и потом, как змеи глотают яйца, так же они поедают фекалии. Они перемещаются вдоль волокон, и кажется что дерево резиновое. Через пару дней на нем появляются яблоки, которых, когда нет особых банкетов, заставляют поедать самих мальчиков. Говорят, что это увеличивает их мышцы в области паха и на самом члене. Мальчиковые члены должны быть намного тверже, чем это принято у обычных людей, ибо обычным людям не приходится исследовать глубины задних проходов высших чинов. Мальчикам же приходится. Я помню одного. Он пришел в общую спальню в слезах и всю ночь пытался оттереть со своего вялого члена запах фекалий господина Н. На следующий день он повесился. В туалете весело его тело и всех нас заставляли смотреть на него и вдыхать его разлагающийся запах. Чтобы не повадно было.

Но это уже после вечера. После того самого вечера, когда я проснулся от нестерпимого желания помочиться. Я встал с кровати надел трусики и направился в туалет. Там ожидал меня сюрприз. Я спрятался за углом и стал наблюдать. Господин Н. лежал на уже мертвом, но еще теплом мальчике и ебал его. Жена господина сидела на подоконнике и чем-то механическим мастурбировала. Помню, я тогда почувствовал запах пота. Который стал обволакивать меня и, в конце концов, отравил меня. Я проснулся утром весь облеванный и с ужасной головной болью. Трусики были на месте, хотя был понос.

Господин Н. самый извращенный из присутствующих. У него гнилой член и всегда грязная задница. Он похотлив и развратен. Когда-то он был моряком и кололся героином. Потом завязал, убил нескольких человек и вошел в круг высших чинов. Его боятся абсолютно все. И смертные и те, кто выше. У него бешеные глаза, которые святятся в темноте узким лучиком, словно хорошо сфокусированный фонарик. На ночь он их вынимает и кладет в стакан. Его жена дочь американского чиновника не любит, когда ей мешают спать. Иначе война. Ядерный гриб на Балаковской АЭС. Ядерный гриб в городе Москва. Чеченцы ликуют, якуты ликуют, немцы Поволжья ликуют, выебанные залитые чиновничьей спермой мальчики ликуют.

Так что же сегодня за особое блюдо такое? Почему чиновники все так возбуждены? Чего они ждут? Сейчас мы все узнаем, но давайте прежде посмотрим на жену господина Н. Она, прогнувшись около подоконника и, задрав свои уже при жизни разлагающиеся ягодицы, заставляет мальчика вылизывать ей очко. Когда он приближается к нему, она пердит. Мальчик в душе, конечно же, морщится, но не показывает это. Это показывать нельзя. Потому как испражнения чиновников священны для народа. Это своего рода богохульство. Словно в церкви зажать нос руками и сказать, что там воняет не подмытыми яйцами священнослужителя.
Мальчик словно приговоренный лижет языком женщине очко, вдыхает ароматы ее испорченного пьянками желудка и мечтает о том моменте, когда он сможет взять нож схватить за химору эту женщину и с наслаждением, медленно перерезать ей горло, тело потом обоссать и оставить на съедение крысам и убежавшим от своих хозяев ебаным хомячкам. Чьи маленькие ротики превратят его ненависть в удобрения, в залог новой солнечной жизни.

Итак, блюдо. Круглый стол, в центре которого голова восьмилетнего мальчика обколотого морфием. Его рот зашит. Его глаза зашиты. Господин Н. сам лично подходит к нему и ставит на голову сверло электрической дрели. Минута. Все в ожидании. У всех в резонансе бьются сердца. В комнате, будто в фильмах ужасов, слышен стук огромного суммарного сердца. Оно живет, оно бьется, оно работает и поглощает. Щелчок. Сверло впивается в череп. Мальчик разрывает веками кожу швов. Он смотрит на всех обезумевшими глазами. На лицах чиновников виден экстаз в той его стадии, когда еще не кричишь, но уже точно знаешь, что вот-вот и из твоей глотки раздастся страшный вопль наслаждения. Мальчик смотрит на них и постепенно по мере приближения сверла к мозгу умирает. В просверленную дырку вставляются длинные трубки, расходящиеся радиусами над круглым столом. Каждую трубку сжимают чьи-нибудь губы, и высасывает через нее мальчиков мозг. Медленно по капле он исчезает. По обратным сторонам трубок текут слюни, заполняя собой освободившуюся черепную коробку.

2004 г. Сергей Трехглазый.