Михаил Семёнович был знатным бабником. Такой, знаете ли человечек, что ни одной юбки мимо не пропустит. Сам-то с виду неказистый, лысоват, не первой свежести, на ноги не особо подъёмен... Ан нет! Менял-таки женщин, как носки!
Идёт бывало со службы, утомлённый циркулями и ватманами, ибо слыл он незаурядным чертёжником, да и заскочит в гастрономию, провианта на денёк другой прикупить. Хлебу дарницкого купит, встанет в очередь за ливерной колбасой (очень он охочь был до ливерной колбасы!). А очереди в гастрономии знатные, массам народным белковосодержащая мясная продукция завсегда необходими. Так пока стоит Михаил Семёнович в очереди, так нет-нет, да и подцепит какую-нибудь мадаму. Мадамы они все падкие на него были. Отчего такой феномен возник, не понятно! Видать был у Михаила Семёновича шарм природный, обаяние некое... Кто его знает, поди разберись теперь.
И вот стоит, значит, он в очереди, положенных пол-кило ливерной колбасы востребовать хочет. А перед ним дамочка в шляпке пребывает. На лицо хорошенькая, сумочка через плечо, пальтишко замшевое. Вобщем, во вкусе Михаила Семёновича. Тут-то его и пробирает до женского полу. Начинает он, дескать, носом крутить, чуять дешёвый, но хороший одеколон, вобщем, возбуждаться начинает. Тихонько так, тихонько к дамочке тело своё немолодое приблизит и спросит на ушко:
- Вы, мол, девушка, что брать изволите?
Дамочка, разумеется, в растерянности. Не ожидала она, что некой Михаил Семёнович, неказистый лысоватый чертёжник, у неё за спиной стоит и ливерной колбасы дожидается.
- Докторской, - мол, - с киллограмчик, - нерешительно отвечает она.
Вот тут-то Михаил Семёнович начинает смотреть на неё глазами больного сербернара. Излюбленный приём у него такой имелся. И глаголит он значит с таким видом:
- Не будите ли вы столь любезны, многоуважаемая дамочка, взять на меня плкило ливерской клбасюсечки... Знаете ли, там за углом помидоры продают по дешёвке, а я страсть как желал бы отужинать яишенкой с ливерной и помидорчиками!
- А вы и готовить умеете? Один небось живёте? - уже более заинтересованно спрашивает дамочка.
- Так точно, сударыня, - впадая в ранневековый лексикон заискивающе кивает Михаил Семёнович. - Готовить люблю и отдыхаю душой при деянии кулинарии!
Дамочка задумывается на короткое время, а потом достаёт из сумочки потёртый кошель и отсчитывает Михаилу Семёновичу пару целковых.
- В таком случае и мне прикупите помидор киллограмчик, - просит она. - Я вам ливерки возьму, а на выходе сочтёмся.
Довольный Михаил Семёнович целовал дамочке ручку и мчался за угол гастрономии, где и покупал томаты на себя и новоявленную знакомую. А потом нервно курил папиросу возле выхода из магазина. Стрась по дамочке его снедала.
- Вы курите? - удивлённо спрашивала дамочка, выходя из магазина с авоськой, таящей в себе ливерную и докторскую колбасы.
- Да, - растерянно давил папиросу каблуком штиблеты Михаил Семёнович. - Но ради вас готов бросить!
От таких слов дамочку бросало в лёгкую смущённость и она растерянно бормотала:
- Да я, собственно, хотела у вас папироску испросить... Я, знаете ли, тоже не без греха, - и она лукаво улыбалась изподлобья.
Вот тут-то, Михаил Семёнович, дрянь такая, и переходил в контраттаку.
- А не изволите ли посетить бакалею? - протягивая дамочке согнутую в локте руку, вопрошал он. - Нынче такие погоды замечательные!
Очарованная дамочка просто не находила сил противиться...
А чем всё заканчивалось, вы и сами, наверное, можете догадаться. Чай не маленькие!
Ну не бабник ли после этого Михаил Семёнович? А? Змей искуситель чёртов!!! Да горит в Аду его подлая похотливая душёнка!!!
Аминь!