На город пала вечная весна,
Омыв дождем фривольного желанья.
Кусает поцелуй кровавая десна
И в первый раз исполнена старанья.
Я вовлечен в пустой слюнообмен,
В войну с чужой, немой оральной флорой.
Струится похоть с мокрых грязных стен,
Влюбленные шагают словно воры.
Мы пьем с тобой крепленое вино,
Смотрю на прыщик у тебя над бровью.
Ты все щебечешь, мне же все равно.
Ты похоть перепутала с любовью.
Вот было б мне бы, эдак шестьдесят!
Писал бы книгу я о Тамерлане.
А так гормоны над душой висят
И совращаю школьниц на диване.
Сидел бы щас степенно на софе.
И наслаждался б музыкой английской.
В поганом парке, даже не в кафе,
Теряю время с мерзкой лицеисткой.
…удар бутылкой лавку всколыхнул,
в руке моей вдруг распустилась роза!
Я ей лицо девчонки всколупнул,
Она скривилась, словно от цирроза.
Потом на руку намотал кишки,
Совокупился с мертвую глазницей.
Прохожие замедлили шажки.
Я им грожу в крови своей десницей!
…но все мечты, я слишком трусоват,
чтоб стать воистину жрецом маньячной страсти.
И через час я буду полурад,
Узрев свой хуй в ее щербатой пасти.
Пока сижу, читаю ей стихи.
Животное! Кипит подобострастьем.
Часы бегут, дела мои плохи,
Все меньше к ней питаю плотской страсти.
И снова грязь дивана моего,
Презерватив убогий и дешевый.
С трудом я встал в порядок боевой.
Уж полчаса ебусь с тобой коровой.
Вот раздраженье на твоем лобке,
Закрыл глаза в мечтах эротоманных.
Уж лучше б я в гормонов сем витке,
Сыграл б с собой в бильярдишко карманный!