Лариса Ивановна - гренадёр. Не знаю почему, но мне нравится так её называть. Крепка баба. И никакая она, в задницу, не Ивановна, это я к ней так в шутку, иногда, обращаюсь. Если ей приладить усы - она смотрелась бы даже лучше молодого Яковлева в "Гусарской балладе". Порода надёжно отпечаталась на её внешности. Кровь с молоком. Подозреваю, что по отцовской линии - прапрадедушка участвовал в Бородинской битве. Хотя, может и по материнской линии, в роду были гусары. Кто их разберёт эти лини и гены, как они там переплетаются и перемешиваются, а потом проявляются…

У меня Лариса учится живописи. Вернее не учится, а приходит иногда. Вернее приходит не учиться, а вдохнуть богемной атмосферы. Наверное, родители хотят видеть её художницей - больше чем она сама. Вот ведь фантазии у людей…

Научить Ларису живописи - невозможно! Это я вам, как профессор живописи заявляю. Авторитетно и вполне компетентно! Цвет - она совершенно не чувствует. Со светом, дела обстоят ещё хуже. Свет от полутени - отличить не может, а о существовании рефлекса - даже не подозревает. Как же можно хоть чему-то научить, если она и свет не видит? Как не видит ещё многого. Рисовать она тоже не умеет, а лепит… Такие ручки (пухленькие, ухоженные и нежные) - созданы не для глины. Ими надо хуй сжимать. Яростно и страстно.

Когда её поступали (естественно за деньги), ей даже и в голову не могло прийти, что придётся ещё лепить, писать, да и вообще рисовать. Необходимость сиих занятий - застала её врасплох. Но родители - люди богатые. А когда денежки водятся - можно ими оплатить всё, что угодно, даже неумение рисовать. Даже нежелание уметь рисовать. После очередной оплаты - у всех создаётся впечатление, что в работах Ларисы наметился определённый рост. Бородатые дядьки щурятся, словно коты на солнце, одобрительно кивают головами, удовлетворённо причмокивают (ещё бы, денежки то уже в карманах). Но это ненадолго, и наступает следующая оплата.

Одевается Лариса так, как не одеваются даже жёны послов. Даже очень дорогие женщины. Одних только колец, серёг, браслетиков, цепочек разных - по моим приблизительным подсчётам - килограмма на четыре вытягивает. Ну, ни в чём не нуждается девушка. Совершенно. Нахуя ей ещё и живопись?

На занятия она приходит редко. И слава Богу. Ибо когда она приходит - никто из группы не работает (она не даёт отвлекаться - никому), только смех стоит и разговоры, разговоры… Когда она редко является - я теряюсь. Начинаю себя неловко чувствовать, как мальчишка. И мне всегда кажется, что это я студент, а она мой преподаватель. Высокая, румяная, глаза с блядовинкой, и всё время улыбается, словно только что её удовлетворили (а может и правда, её постоянно удовлетворяют, может организм у неё требует постоянного удовлетворения). Разговаривать я с ней не могу. Ума не приложу, о чём можно с ней говорить. На любой вопрос, на любую фразу она искрит глазами и таким грудным, низким, томным голосом произносит только - "Разумеется"…

Что разумеется?

О чём же с ней говорить? О живописи - глупо. Неужели о веродоновой зелёной или о церулеуме голубом? Неужели об ушном волосе или о "барсуке". Ведь льняное масло, пихтовый лак и уайт-спирит - пахнут для неё одинаково. Вонюче.

О сексе? Ну, не на занятиях же об этом говорить, да и не тянет меня к ней как к женщине. В самом начале, конечно, качнуло один раз (знаете, всё-таки новая студентка, разнообразие и всё такое), но утром мы твёрдо знали, что это был первый и последний раз. Мы не заинтересовали друг друга. Совершенно! Разность потенциалов - вовсе не выдумка физиков!

Когда она стоит предо мною, даже на приличном расстоянии, я постоянно ощущаю, что меня словно вилами у горла припёрли к забору. Только в реале вместо вил - огромные и удивительно мягкие сиськи. Я знаю, что говорю! И она, этими сиськами душит меня. Отступать бесполезно. Даже с расстояния в десять шагов - прижатость ощущается. Представляете, какие у неё сиськи? Самое страшное - столкнуться с ними в дверях…

Эти сиськи, когда она приходит в мастерскую, переворачивают мольберты, натуру (если та не живая, но и живую, мужского пола - могут запросто перевернуть), софиты, целые натюрморты на пол летят. Иногда, психанув, я спрашиваю у неё: "Лариса, скажите, а зачем вам живопись ну, и всё остальное"? Знаете, что она мне отвечает? "А вам, что, жалко, что я прихожу"?…

Да нет, мне не жалко, я просто действительно хочу знать зачем она приходит…

2004 год

Степан Ублюдков профессор живописи, тонкий знаток цвета, любитель девушек