В офисе, где я работаю, всё сделано по самому последнему слову. Евроремонт! Кондиционеры, тошнотворно-гладкие и ровные стены, гипсокартонные перегородки, МДФы, ламинаты, алюминиевая отделка, таркеты, металлопластиковые рамы. Бесшумные двери - внешним видом напоминающие деревянные, настоящие. Все цвета подобраны со вкусом. Херня, одним словом! Бутафория!

На лестнице, каждый сотрудник, минимум два, три раза подворачивал ногу. Было и несколько переломов. Правда не открытых. И обидней всего, что происходит подобное недоразумение, только когда спускаешься по идеально ровным и гладким, как и всё остальное, облицованным керамической плиткой, ступенькам. Понятно, что спускаешься - уходя домой. Мы уже боимся покидать неродные и неуютные стены. Уходим в связке. Дружно, гуськом, ухватясь друг за друга, как слоники. Подстраховывая свой спуск, держась за полированные перила. После очередного увечья - президент сердечно успокаивает нас и решающим аргументом - не менять место работы - является отсутствие открытых переломов в наших рядах. Мы понимаем и пока терпим…

Но все эти досадные неудобства - красивость и прилизанность, отсутствие нормального психологического равновесия (несмотря на сбалансированность цветов), жужжание удобной и нужной оргтехники - можно терпеть. Можно смириться. Продавец огромного торгового центра так же вынужден не обращать внимания на постоянный гул. Терпеть, этот давящий на мозги и психику шум. Не работа выбирает нас. Мы всё понимаем и терпим.

Нельзя терпеть только одно. Когда Верочка, главный менеджер, ходит в туалет. За эти гипсокартонные перегородки - резонаторы. Они ничего не скрывают. Вернее скрывают тебя только визуально, достаточно надёжно, но зато, напрочь, лишают таинства обряда. Самый интеллигентный, застенчивый и аккуратный из всех нас - главный бухгалтер. Но даже и его застенчивое писание - слышно в любом месте офиса. Представьте себе, каково видеть направляющуюся для неизменно-естественного мочеиспускания Верочку. Когда она ссыт - создаётся впечатление, что это кони удалых кавалеристов (причём в количестве не менее пяти), опорожняют свои мочевые пузыри (а они, заметьте, у них гораздо больше человечьих). И сопровождается Верочкино ссанье всегда странными звуками-комментариями и весёлым пением. Голоса у Верочки нет, слуха тоже…

Я постоянно вынужден (раз семь за день). Задаваться вопросами физиологии, и питания. Размышлять о устройстве различных органов человека и конечно о влиянии продуктов питания на эффективность удаления отработки. Невероятно, как может, такая маленькая, внешне обаятельная молодая женщина, так громко ссать?

Женщина так писать не должна. Так ссут только лошади, коровы и прочий средний и мелкий (рогатый и не рогатый), скот. У неё, что, пневмоусилитель стоит? Откуда такой напор, такая мощь? Это связанно, как-то, с темпераментом? Что она ест, а главное что и сколько пьёт?

Несколько раз Верочку вызывал президент фирмы. К себе в кабинет. Не после работы! Беседовал с ней, обьяснял. И о законных правах сотрудников говорил, и об этике, и о такте, и о частых зарубежных гостях, и о лице фирмы. Но всё безрезультатно. Каждый раз Верочка обещает оправлять свою малую нужду размеренно, без рекордов на скорость. Писать только по стеночке унитаза, и стараться не петь. Наверное, она забывает о своих обещаниях…

Сотрудники приспособились выходить покурить. На улицу. Но это не травмобезопасно, как вы понимаете. Да ещё и времени отнимает прилично. Драгоценного, рабочего. Нам же платят не за вынужденные перекуры, а за плодотворную работу. Но попробуй, поработай, когда Верочка…

Мы часто в разговорах, на вынужденных перекурах, сожалеем о былых временах, о нормальных туалетах с массивными каменными стенами. Пусть без тёплой воды, жидкого мыла и бумажных полотенец, но звукоизолированных, скрывающих тебя не только визуально…

2003 год