С крыши закапало. Неужели весна пришла, подумал Муравьев, поднялся со стула и пошел посмотреть на градусник. "Плюс два! Однако!" Больше никаких мыслей не появилось. Муравьев вздохнул и пошел обратно, за свой рабочий стол. Заканчивать пояснительную записку к проекту. Писать не хотелось, потому как не хотелось и думать. Он рассеянно перебрал лежащие перед ним листы бумаги, чистые и не очень, опять вздохнул и уставился в окно. Очередная капля звонко стукнулась о подоконник.

Муравьев продолжал смотреть в окно.

Противно запищал мобильник.

- Да. Да. Нет. Я так не говорил. Алло! Я говорю - я так не говорил! Черт, да не было такого. Ну не было, точно тебе говорю. Да. Да. Да! Все, бывай. Вот мудак. - Последняя фраза была сказана уже в выключенный телефон. - Вот мудак! - Он повторил, смакуя слово "мудак". - Вот же мудак! Му-дак! Му-ди-ла. Из Нижнего Тагила, блядь.

Муравьев опять уселся за стол, из-за которого он незаметно для себя выскочил в процессе разговора, взял маркер и вывел на листе большими буквами: "МУДАК". Достал с полки сигареты и спички, закурил.

На работу на следующий день он не пошел. Вместо этого напился дома, начал звонить всем подряд, в том числе и шефу, плакал, ругался, посылал всех куда попало. Как только наступало легкое просветление - хватался за бутылку и вливал в себя еще.

Спиртное закончилось на следующий день. К тому времени Муравьев уже был доведен до кондиции, как говорится - двигался с трудом, соображал слабо, по телефону отвечал нецензурно, и то через два раза на третий.

Заговорило радио.

"В настоящее время отмечается некоторая слабовыраженная тенденция, грозящая перерасти в, так сказать, иное качество, грозящая стать, ээээээ, ярковыраженной, эээ, тенденцией, заключающаяся в неоправданной самоликвидации некоторых заведомо стагнирующих предприятий малого и среднего бизнеса вследствие ставшего уже относительно стабильным падения курса североамериканской валюты по отношению к российскому рублю, из-за чего оборотные средства вышеотмеченных предприятий, как правило, хранимые именно, эээ, непосредственно в данной валюте, стали на данный момент, ээээ, несколько заниженными, что, в свою очередь, обусловило вытеснение опять же, ээээ, вышеназванных предприятий с рынков сбыта теми предприятиями, которые пользовали в качестве основных денежных средств, эээ, российские рубли".

Муравьев с трудом дослушал до конца данное умозаключение, длившееся минут пять.

Потом радио внезапно закашлялось и раздался отчетливый звук смачных плевков. Очень грубый мужской голос заявил:

- А теперь передача для самых маленьких. Слы, здоровяк с опухшим лицом, отойди в туалет или заткни ватой уши, вот чмо, блядь! Сказано же - для самых маленьких!

Тут в радио, очевидно, началась драка, звуки ударов и вскриков перемежались следующими фразами:

- В рейкьявике был запланирован саммит представителей большой восьмерки. Но он был перенесен на неопределеный срок из-за того что выяснилось: представитель германии - мудак.

- А сейчас мы расскажем вам, как правильно ссать в потолок.

- По сведениям Гидрометцентра, цена хлеба в столице и регионах Российской Федерации составляет двадцать минут активной ёбли.

- Реклама. Как показали исследования, порошок Комет успешно применяется при посыпке дорог.

Вдруг раздался дикий хруст-вопль и радио зарычало голосом дэт-металлиста:

- Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец!!!!!! О! О! О! Давай! Е! Е! Высоко! Далеко!

Муравьев уже слабо ориентировался в пространстве и времени, но продолжал исступленно слушать. Приятный девичий голос заявил:

- Молодая красивая девушка желает познакомиться с интересным, молодым человеком в возрасте до 27 лет, для интимных встреч. Звоните по телефону.

Муравьев начал шарить по карманам, ища ручку.

- А ты куда лезешь, лох болезный, говорят же с ИНТЕРЕСНЫМ молодым человеком, гавно! Ты тупой, да? - из радио понесся дикий гогот. Муравьев огляделся по сторонам и, подумав уже вырубить проклятое устройство, потянулся к выключателю, но оно продолжило:

- Фирма Лох Джонстон Розеншнапс берёт на себя заботу об уходе за пенсионерами. Мы вас накормим и похороним, только сперва подпишите договор што квартиру нам отдаете. Ясно, сууки? А то и не накормим, голодными подохнете! Гагагага!

- Продам угнанную три дня назад тоёту с перебитыми номерами. обращаца в прокуратуру.

- В кремлевском дворце выступит александр лаэртский с дрессированными девушками-минетчицами. Вход бесплатный.

Вконец охуевший Муравьев переключил свой агрегат на «русское радио». Но оттуда полезли следующие фразы:

- Русское радио сворачивает свою работу - мы продали сетку вещания радиостанциям "еврейское радио", "радио - хачик", и "радио-хуйсобачек".

Слегка пошатываясь он прошёл в ванную, сунул голову под струи холодной воды и прикрыл глаза. Потом вытер волосы мягким полотенцем и прислушался, радио молчало.

- Хух... Слава богу!

- Существование бога, между прочим, не доказано! - тут же включилось в диалог радио, - Возможно, бог это инопланетяне, или вообще чёрт. Бог дрочит, как чёрт, чёрт дрочит, как бог. хе-хе-хехехехехе...

- Сссука! - прошипел Муравьёв.

- Да сам ты - урод.

- Пизда смердящая! - Муравьёва затрясло и, набравши как можно больше слюны, он плюнул в чёрное, пластмассовое лицо радио.

- Вот ты как, тупая сволочь?! Я на тебя начальству настучу, жлоб! - агрегат протяжно заскрежетал.

Муравьёв начал тыкать фигами в колонки, кривил рожи, показывал средний палец, высовывал язык... Радио молчало. Муравьёв выпучил глаза и примерил на нос "буратино" из двух рук.

- Идиот и кривляка! - тихо констатировало радио.

"Сука, оно меня пасёт, сука, пизда, гавносука, ебаногавно... бляяяяяяяяя" - Муравьёв схватил приёмник, отодрал металлическую антенну, и осадил его об пол. Пластмасса плавно разлетелось по углам, колонки шипели... Муравьёв начал давить колонки ногами, глаза его горели остервенением, а ноги танцевали кан-кан. Поверженное радио не дышало, как вдруг, из разбитых динамиков понеслось опять: " Муси-пуси, миленький мой..." Муравьёв несколько раз попрыгал на кусках радиоприёмника, потом всадил в него ногой. Остатки отлетели в стену и успокоились.

Муравьёв только успокоился тоже, как из одного недобитого динамика выползла мелодия, Муравьёв разбежался и засадил в колонку ногой, наглухо прижав её к стене, его лицо тоже вломилось в стену. Нос начал гореть... Муравьёв рухнул на пол, прикрыл левой рукой лицо, в правой он держал антенну, сквозь ладонь сочилась кровь. В ушах по-прежнему стонало радио. Муравьёв саданул антенной в ухо, лёгкий щелчок и тишина... Радио уже не беспокоило его слуха, он лежал на полу, смеялся и только губы непослушно выводили: "московское время тринадцать часов сорок две минуты".


© Sundown & ТОПОР