За окном шел обычный московский дождь. Спешащих с домой работяг и праздно шатающихся бездельников в такую погоду на улице не встретишь. Лишь только одинокая, едва различимая в потоках воды фигура брела по улице. Когда фигура вошла в размытое пятно света, отбрасываемое редкими фонарями, стало можно разобрать, что это старик. О причине, вытолкнувшей его на улицу в такую погоду, можно было только догадываться. Его седая борода являла собой жалкое зрелище. Одежда была заляпана комьями грязи, вылетавших из-под колес весело шуршащих мимо авто. В них сидели улыбающиеся, слегка нетрезвые, клерки. Нюхая выхлоп их сияющих безликих иномарок, он ощущал себя пролетарием ненавидящим буржуев. Гнешь на них спину, а это сучье племя вместо благодарности норовит тебя фекалиями украсить. Лучше бы праздничный стол свой какашками украшали, - бормотал себе под нос этот странный старик. Можно было подумать, что его выгнала из дома молодая, не по годам фригидная жена. Хотя принять его за возвращающегося домой героя войны 1812 года можно было с таким же успехом. Походка его была решительной, хотя и изможденной. Остановившись у обделенной вниманием подростков и расхитителей социалистической собственности одинокой незащищенной лампочки над подъездом, старик закурил и достал из кармана клочок бумаги. Внимательно изучив ее, он повертел головой по сторонам и решительно взялся за ручку двери. Поднявшись на пятый этаж, он позвонил в дверь. За дверью можно было различить шум уже веселых голосов и детский вопль. Дверь открыл мальчик лет шести. Взрослые продолжали о чем-то весело гомонить в комнате.

- Ну что, засранец, выучил стишок? обратился дед к мальчонке, ставя его на табуретку, которая нашлась тут же в прихожей.
- Я ...я...я учил, но забыл, - пролепетал мальчик. - Именно так я и предполагал, - пробормотал дед со злобной ухмылкой и почти целиком погрузился в мешок. Порывшись в нем, он достал яркий пакет и протянул его мальчику. Мальчик, не слезая с табуретки, разорвал красивую обертку и достал из нее кусок мыла Dove и разноцветный, тщательно уложенный, капроновый шнур.

- Дедушка, я ведь просил у тебя Lego, - расстроился мальчуган.
- Lego только для тех, кто стишок выучил, - подмигнул ему дед, разматывая шнур и ловко пристраивая его к люстре. Мальчик с интересом наблюдал за тем, что мастерил дед.
- Ну-ка, так...голову сюда, уши прижми, чебурашка, - подшучивал дед, накидывая на мальчика петлю.
Мальчик почувствовал что-то неладное, но было уже поздно. Визитер выбил из под него табуретку и, некоторое время, подразнив дрыгающегося ребенка, улыбнулся одними глазами. Стихов не учит, зато как висит, - восхитился он своей работой.

Тихонько притворив за собой дверь, он вызвал лифт и прислушался. За дверью продолжали гомонить взрослые, только детский голос больше не нарушал их размеренного шума.
Насрать бы вам еще под дверь, - подумал Дед Мороз. Но время поджимало, Полночь близилась, сотни детей еще ждали своих конструкторов и в последний раз повторяли вызубренные стихи.