Он шел по пустыне третий день. Солнце высоко стояло над землей. Насколько хватало глаз был песок. Ни единого бугорка. Ни даже слабейшего дуновения ветра. Конца пустыни не было видно. Она была бесконечна. У нее не было края. Волны расскаленного воздуха шли вверх. Их можно было видеть. Вся кожа уже полностью обгорела за то время, что он шел. Он не знал сколько он шел. Он шел всю свою жизнь по этой пустыне. Он всегда был здесь. А здесь было всегда. Один маленький человек на бескрайнюю пустыню. Он точно знал, что он был единственным живым существом за сотни километров вокруг.

Это была кара божья. Он ослушался своего бога. Он не знал, что он сделал. Это не осталось в его памяти. Он знал лишь то, что пошел против заповеди господня. Великий Джа не прощает такого. Утром, когда встало солнце, он выпил последнюю каплю воды. У него уже не было сил. Он упал на жгучий песок. Его тело мгновенно обдало удушающим жаром и сухой пылью.

Тут он достал то, что дал ему Джа с собой в дорогу. Маленькую таблетку. Он вытащил ее из кармана и поднес близко к глазам. Пофтыкафф несколько секунд, он ее проглотил и закрыл глаза.

Открыв глаза, он ощутил прилив сил. Он поднялся и пошел. Он шел бесконечно. Но бесконечность конечна. Он стоял возле оазиса. Тут была вода. Больше он ничего не видел. Он жадно пил, опустив голову в воду. Вода стекала по подбородку. Он смачивал свою высохшую кожу. Потом ему захотелось поесть. Ведь он очень долго не ел.

Оглядевшись, он обаружил большой кусок шоколада прямо в песке. Он положил его целиком в рот. Он с трудом поместился к нему в рот.Шоколад был с песком. Шоколад таял во рту. Он смешивался со слюной и песком и сладкой тягучей струйкой тек по его горлу. С уголков губ стекала коричневая струйка, чем то напоминавшая гавно. Шоколад был с песком. Крупицы песка неприятно скрежетали на зубах. Он на секунду удивился как на такой жаре этот шоколадный кусок не растаял.

Несколько минут он просто наслаждался вкусом, сглатывая слюну. Потом он резко сжал челюсти. Это был не шоколад. Это был просто камень. Он услышал треск зубов. Они крошились на маленькие острые кусочки. Осколки зубов резали ему десна, царапали горло, язык. Он ощущал противный вкус крови. Кровь текла по из его рта тоненькой струйкой. Он не мог остановиться. Он сжимал челюсти, разжимал и снова сжимал. От нечеловеческой боли в зубах он потерял сознание.

Когда он очнулся первым делом он начал щупать языком свои зубы. Они все были на месте. Он чуть не кончил от облегчения. С наслаждением втянул в себя воздух. Пахло сыростью. Гнилью. Чем-то разлагающимся. Запекшейся кровью. Высохшей блевотиной. Гавном. Мочой. Самое хуевое, что этот запах исходил от его тела. Он прислушался. Где-то капала вода. Слышно было какое-то слизистое движение, чавканье, крысиный писк. Он медленно открыл глаза.

Было темно. Он почти ничего не видел. Тут он понял, что не чувствует своих ног. На ощупь он попробовал прикоснуться к ним. Его рука погрузилось в какое-то отвратительное мессиво. Между пальцами ползали опарышы. Крысы жрали его ноги, он чувствовал как они с хрустом разгрызают его кости. Его затошнило. Он не мог блевануть. Он только судорожно открывал рот. Он закричал. Он долго кричал, пока не забылся.

Очнулся он от резкой боли в правой руке. Он открыл глаза. Почему-то открылся только один глаз. Он поднес руку ко второму, но палец провалился в дыру где только что находился его глаз. Было темно. Откуда то доносилась ритмичная музыка. Выли мусорские сирены. Он лежал на носилках. Он слегка повернул голову и увидел множетсво изкорежанных тел. Многих разорвало на части. Он видел как других несли на носилках. Многим нехватало какой-либо части тела.

Когда его поместили в машину, прямо над собой он увидел доктора. Тот улыбался.

- Что произошло - просипел он.

- Ты сошел с дороги. Джа не прощает. Гыыыыыыыыыы. Вот это раньше принадлежало тебе - Доктор протянул ему оторванную руку и положил рядом с его головой. Он закричал. Санитал деловито перезал миниатюрным скальпелем ему глотку и дико засмеялся.