Районный прокурор Иннокентий Андреевич Желябужский вышел на Божий свет из душного помещения затрапезного ресторанчика, куда будучи трезвым никогда не зашел бы, и с наслаждением затянулся "Мальборо". В пьяную голову, толкаясь, как нищета при посадке в электричку, полезли какие-то три столь же пьяные мысли. Одна являлась древним анекдотом "что это - свежий воздух сэр", и господин Желябужский не стал додумывать её до конца. Вторая мысль назойливо сообщала не менее древние факты о том, что ковбой с рекламы "Мальборо" сдох от рака. Иннокентий Андреевич с мазохизмом прокрутил эту мысль пару раз, в ярких красках представил, как разъедаются его лёгкие и снова затянулся густым, как украинский борщ, дымом. Третья мысль была о чём-то очень хуёвом, связанным с работой, но никак не давалась и господин Желябужский бросил попытки схватить эту мысль за яйца и провести опознание.

----------------------------------------------------------------------

В припаркованной через дорогу грязной "копейке" седой мужик, сидевший за рулём, растолкал задремавшего было напарника:
- Вот он, сука прокурорская. Работаем. Ты как, не сцыш ? Надо с первых патронов мочить, а то здесь патрули часто ездят - мусора своих блядей пасут.
Напарник - молодой, слегка заторможенный парень с маслянистыми глазами - некоторое время переваривал слова старшего, соображая, где он находится и зачем. Потом молча толкнул дверь "копейки" и вывалился наружу. Одной рукой натягивая капюшон, а другой доставая из рваного кармана старый поцарапанный ТТ, он побежал через дорогу, пошатываясь и переживая, что напарник съебётся, что из-за угла выедут менты, что поскользнётся и ёбнется среди дороги. Но самой страшной оказалась мысль о том, что за работу могут не заплатить. Сразу вспомнились бесконечные нераскумаренные минуты как годы, часы как века. А сравнить дни было и вовсе не с чем. Прервал поток ужасных образов пронзительный визг Иннокентия Андреевича Желябужского, разглядевшего пистолет:
- Не стреляй, падла, милый мой, родненький, сука! Ёб твою мать. Хочешь, я все бабки отдам. Я сделал всё, что мог. Дело под контролем Генерального было. Я же говорил, дайте шанс. А-а-а !

----------------------------------------------------------------------

Мгновенно раскалившаяся остроносая пуля покинула канал ствола и, полностью соответствуя расчётам знаменитого советского оружейника Токарева из славного города Тула, полетела в направлении головы господина Желябужского со скоростью 420 м/с. Частота вращения, деривация, температура и плотность воздуха отклонялись от расчётных значений на ничтожную величину.

----------------------------------------------------------------------

"Блядь, пиздец. Какое гавно"-Почти бесстрастно рассуждал Иннокентий Андреевич. Время для него в тот миг почти остановилось и он, как водится в таких случаях, вспоминал свою жизнь. Так надёжно защищённую прокурорской корочкой, такую уютную и приятную во многих отношениях. Умело балансируя между приятным и полезным, между бандитами в наколках и бандитами в форме, между...
Он почувствовал, как волна раскалённого воздуха, толкаемого пулей обожгла бровь. Начинающие седеть волосы, а за ними и загорелая кожа, мгновенно испарились, ещё до того, как их место в пространстве занял металл. Почти не снизив скорости, пуля вошла внутрь, вытесняя последнее воспоминание Желябужского. Что-то неразборчивое, связанное с водкой, сауной, высокой жопастой проституткой, по слухам, заебавшей до инфаркта второго зама областной налоговой и рыбалкой, куда Иннокентий Андреевич вынужден был ездить, чтобы поддерживать отношения с коллегами. В это время давление в голове резко повысилось, ударная волна вымела на улицу куски мозгов, мыслей, осколки черепа и чёрные запёкшиеся капли крови.

------------------------------------------------------------------------------------------

Пуля пролетела ещё несколько метров и застряла в стене, расколов табличку "Бар Бильярд Игровые автоматы Обмен валют"

----------------------------------------------------------------------

Близких родственников у Иннокентия Андреевича Желябужского не было, поэтому служебную квартиру передали зам.прокурора, которого назначили на место убитого. Вторую квартиру Желябужский не успел как следует оформить, чем воспользовался начальник ОВИРа. Путём несложных манипуляций он задним числом оформил дарственную на имя своего родственника, и уже на следующий день со смаком ёб на роскошной кровати, подаренной Желябужскому директором Дома мебели, пятнадцатилетнюю Таню из квартиры напротив. Иннокентий Андреевич тоже плотоядно поглядывал на дочь соседей, но и представить не мог, что этот ребёнок давно уже ебётся в полный рост. В некоторых вопросах он оставался старомодным человеком.

За сим прощаюсь. Ваш Печерскiй ДегенератЪ