Эпиграф:
Если в человеке задушить пафос, то получится обезьяна. Разве что - очень разумная.

Я ничего не понимаю в критике, и поэтому буду говорить то, что думаю. Критика вообще воспринимается мною, как нечто паразитичное. Этакий краеугольный камень шоубизнеса. По сути своей шоубизнес и есть тот случай, когда критик становится важнее, первичнее непосредственно автора произведения. Очень прошу по сему не воспринимать данный текст, как попытку выдавить из себя критический материал. Да и интересует, в общем-то, совсем другое.
Потуги критического отношения к такому явлению, как сетература, думаю, сейчас обречены на провал. Точнее всех на моем веку определил эту сетературу Дмитрий Гайдук - современный самиздат. Покритикуй попробуй после этого. Ко всему прочему автор "Растаманских сказок", "Конопляных джунглей", "Джа-таки" и многих других произведений совершенно прав - сетература это сегодняшний день отечественной словесности. Именно из сети теперь врывается в мир основная удельная масса всего любопытного, что делается с русским языком.
Жалкое существование так называемых толстых литературных журналов, обреченных выполнять функции корпоративных, даже уже не удручает. Удручает другое - рефлексия к Великой Русской Литературе (далее по тексту - ВРЛ). В том числе и собственная. До чего же приятно читать свои творения в каком-нить "толстом литературном журнале". Главное - не искать в происходящем смысла. В ином случае получится, что ты участвуешь не в хорошем деле общения с языком, носителем которого являешься, а в мышиной возне за сраные премии и "увесистые" публикации. Я лично знаю многих, очень многих пишущих, которым никогда не дадут никаких премий, но которые пишут в том числе, если не в первую очередь, ради того, чтоб когда-нить премии эти получить. Охренеть ведь можно.
В Сети подобного значительно меньше. Дышится несравнимо чище. Какой-нить год-другой назад контраст был схожим с разницей между мегаполисом и сосновым бором. Схожим с разницей. Да и сейчас тоже очень даже ничего.
Именно в Сети сегодня отчетливо проступают первопричины имманентной русскоязычному характеру тяги к графомании и рифмоплетству. Иллюзия того, что стать писателем, поэтом или, на крайняк, журналистом может любой и каждый - неистребима. Вот ничего не было, а вот - роман или сборник стихов. А то, что очередной шедевр оказывается никому не нужным, кроме отца и соседа - не самая страшная беда. Дело ведь, разумеется, не в том, что книга плохо написана. Проблема таится в тысяче мелочей. Крупные издательства захватили лучшие стеллажи в магазинах. Нет возможности донести до потенциального читателя информацию о своей неординарности. Никто не хочет читать хорошую литературу после того, как вкус навсегда был испорчен такими графоманами, как Ерофеев, Сорокин и Пелевин с Прохановым и Стоговым. Не стоит забывать о постоянном зажимании и замалчивании всего талантливого. И еще ведь куча разного. А гению, выпустившему книгу своих шедевров, нужна аудитория для презентации своего дара. Срочно нужна. Вынь - да положь. Каждый творец, работающий на публику, спит и видит вокруг себя круг почитателей. Почти каждый. И тут появляется Интернет.
Экий он все-таки - этот Интернет. И самиздат теперешний, и скопление славящих друг друга до помутнения разума бездельников, и очередная Вавилонская башня очередной волны рефлексии к ВРЛ - шампунь, бальзам и кондиционер в одном флаконе. "Хэд&Шолдерс" какой-то. Лучше звучит и приятнее кажется, чем "интеллектуальная помойка", как любят называть Сеть далекие от нее люди.
Проблема не в том, как назвать, а в том, что, как не назови - смысл проступит, в лучшем случае, на меньшую свою половину. Идет процесс. Если и можно о чем-то говорить, то только о каких-то промежуточных финишах, тенденциях, первых попытках обобщить и структурировать. К счастью, повторюсь, попытки эти слишком пока вялы. Иначе Сеть давно погрязла бы в знаках так называемой "подлинной реальности". Жесткая иерархичность, как только она укореняется в нечто основополагающее, неминуемо консервирует динамику. Процесс начинает потихоньку затихать или, при более благоприятном раскладе, перерождаться в нечто иное по форме, но не по содержанию. Имея шансы застыть очередным бронзовым болванчиком в еще одном иконостасе русских писателей, я только и хочу, что вовремя слинять. Вот только история показывает, что с какого-то момента время предательски уходит из-под ног. Или убивает. Тоже нередкий случай. (См. эпиграф.)
В смысле творческой судьбы очень хочется повторить трюк Петра Мамонова. Попел себе вволю, а когда вдруг начал превращаться в индустрию - появился театр. И ничего ведь больше не надо, если вдуматься. Ну, да это - к слову пришлось. Сорри, если что.
Чувствуя себя частицей всего вышеозначенного, осмысленным импульсом, несущимся по хитросплетенным кабелям, более и более напоминающим конкретные человеческие судьбы, чувствуя себя тем самым импульсом, который, по средствам в том числе и этого текста, проникает в ваши головы - я не способен быть объективным. Интернет - это моя стихия. Мы с ним не просто вошли в состав друг друга. Все гораздо сложнее и тоньше. С помощью языка, оживающего в Сети бесконечными форумными лентами, я буквально привязал себя к компьютеру. Нас таких уже десятки, если не сотни тысяч - только в Рунете. А сетература, логично предположить, и есть сочетание букв, слов, предложений и прочих символов, фиксирующих состояние человека и ход его мыслей. Если посмотреть на происходящее под таким углом, то получится, что каждый нужен в равной степени. Это уже, как лавина. Перформанс продолжается.
Делить ресурсы на литературные и все остальные мне бы не хотелось. Это сильно кастрировало бы кругозор и сузило горизонт. Суть в том, что форум садомазохистов может внести в общее дело столько же, если не больше, пользы, сколько и любой другой. Чтобы понять это, необходимо всего-то-навсего, уподобившись Платоновскому герою (в нашем понимании героизма, разумеется, а не греческом), подойти к берегу моря - и приподняться на цыпочках, а не уставиться в одинаковые, как сны имбицила, барашки волн, накатывающиеся на пошленький в общем-то золотой песочек. Не случайно же лучшими книгами сетевых авторов безусловно можно считать альманах "Udaff.com" №1 под редакцией далекого, на первый взгляд, от литературы человека из Ленинграда - Димы Удава, и еще один альманах под названием "Пчелы против пасечников". Пожалуй, именно эти две книги собрали наибольшее число независимых рецензий в СМИ, даже несмотря на отсутствие обязательных для книжной продукции исходных данных. Самиздат на то ведь и самиздат.
Глянцевая припудренность общепитовских, именно "литературных" по своей сути ресурсов практически не выдерживает на сейчас конкуренции с так называемыми "контркультурными" сайтами. Если выйти из уютного кафе и попробовать посетить литературный Макдоналдс, то udaff.com окажется значительно круче, чем stihi.ru. Спорить бессмысленно.
Главное преимущество "контркультурных" порталов перед "литературными" в том, что на них нет такого жуткого в своей ретраградности и мещанстве свода законов, ограничивающих возможности овладения языком. Достаточно ввести одно неприметное ограничение на ругань матом - и появляется табу. Именно с этого, в ряде случаев, и начинается рефлексия к ВРЛ, подмявшая много талантливого и очень талантливого. Поди попробуй потягайся с поздним Тургеневым или любым Хлебниковым на их языке. Ну-ну… Сама постановка вопроса дикая какая-то.
Катастрофа общепитовских "литературных" сайтов состоит именно в том, что дурнопишущий человек в ряде случаев под одобрительное улюлюканье ничего не понимающих и не чувствующих ник-неймов реально замахивается на святое - на язык, на котором он же и говорит, и детям его говорить. Спокойно смотреть на это выходит не у каждого. Так и получается, что многие из тех, кто, по Василию Розанову, "дописался до Библии" - линяют, сломя голову. Лишь бы не видеть бессмысленного идолопоклонства несуществующим божкам. Жестко, но даже недостаточно жестко.
Что будет дальше - не берусь говорить. Не хватает знаний технологий. Но до качественного скачка, до массового прорыва еще так далеко, что многое может произойти. И что перевесит - "контркультурное" или "литературное" - по гамбургскому счету, не имеет никакого значения. Каждая шестеренка вращается в заданную сторону. Делить неделимое глупо, если не сказать - бессмысленно. Оставлю эту привилегию критикам.
В спасающего мир Терминатора мне не верится так же, как и в восстание машин или звездные войны. Даже несмотря на то, что довелось пережить не одну атаку клонов. Зато очень хочется верить в классные интерактивные библиотеки, в которых можно найти все. Когда захожу в книжные гиппермаркеты - иногда теряюсь. Сколько же леса порублена и переведено на хуйню, в основе которой почти всегда лежит тщеславие и тяга к премиям и публикациям. Книжные лотки ничем, по сути, не отличаются от любого сетературного ресурса. Там также мало стоящего, как и везде. Когда-то блестящий современный писатель Иван Зорин рассказал мне про "беспощадную мерку". Это нечто такое, что делает бессмысленным практически все. Для себя я расшифровал сказанное Иваном примерно так. Если в стихе смысл идет не из звука, а из толкового словаря - стих превращается в стишок. Перед такой меркой меркнет почти все. Остаются только звезды, солнца и луны. Так что - значительно увлекательнее копаться в мегапроцессах. По крайней мере, там не все так понятно. Этакая верлибристика.
Стоит понимать главное и одно единственное. Все, что не происходит - происходит правильно. Называя инфузорию-туфельку одноклеточной, мы забываем, что она делится пополам миллионы лет, и рядом с любым из нас - с самым великим из нас - с Путиным - кажется вечной и совершенной. Единственное наше неоспоримое преимущество перед остальной жизнью - наличие пафоса, личности, понимание того, что отражение в зеркале принадлежит мне. Из этого-то и вытекает, что мы способны сознательно творить, а не только плодиться. Кто как может - тот так и творит. Но не стоит все же считать, что писателем или поэтом может стать каждый. Я вот, например, иногда рисую, но в голову ведь не придет устраивать выставку своих рисунков. Даже сканировать их желание не возникает.
Ввязываясь в сетературную игру, надо помнить, что это - игра. Муравьиная матка, попав в чужой муравейник, теряет привилегии. Мир огромен. Интернет - малая его часть. Даже очень "большой" ресурс - малая часть Интернета. Даже самая заметная фигура на поле - всего лишь букашка в сравнении с любым мегапорталом. Вот мы и подошли опять вплотную к инфузориям-туфелькам. Очень важно не забывать про то, что масштабы могут меняться, пафос мельчать, а критики становиться первичнее творцов. (См. эпиграф.)
Но даже все вышесказанное не отменяет иерархичности человеческого бытия, благодаря которой появляются новые и новые интересные авторы. И безразлично, на каком сайте вспыхнула эта новая звездочка, и как долго она горела. Интернет неделим, также точно, как неделима реальность. Тот, кто считает, что пребывание в Сети менее реально, чем секс, еда или, скажем, прогулка по лесу - так ничего и не понял.

Алексей Рафиев