Далеко, у лесного озера стояла одинокая избушка. В ней обитал здешний лесник - Иван. Мужик лет сорока, с тугой бородой, в резиновых сапогах и красноватым носом. Жены и детей у него не было, он не любил людей, не любил животных: браконьеров и прочую лесную мразь, вплоть до птиц и червяков.

Вместе с Иваном жила коза, которую он доил - любил молоко. Была бы та коза козлом, лесник не задумываясь разможжил бы ей бошку кувалдой, или палкой до смерти затыкал, а может и чего похлеще придумал. Озверевший, осатаневший дядька этот Ваня был. Любил же он: самогон, грибы и утренний туман.

Именно по утрам он выходил из своей берлоги, любовался и дышал туманом, а потом шёл проверять свои владенья. Находя браконьерские капканы, он не изымал их, а переставлял, переставлял таким образом, что, зачастую, в них попадали браконьеры, приходившие проверить свои ловушки. Посему многие мужики из окрестных городков и деревень оставались инвалидами, несколько человек даже издохли в лесу, не сумев освободиться от железных зубов капкана. Узнавав о жертвах, Иван скалил зубы и шептал: "Походи у меня, похрамай, стерьва, в рот те ноги!".

Это утро рождалось красным закатом, озеро кутал туман... Лесник вышел из избушки, поморщился, довольно прищурился, и побрёл в лес. Не обноружив ничего подозрительного, Иван присел у сосны, достал кисет, закрутил сигаретку, закурил. Пели птицы, по кронам гулял ветерок, лесник матерился в душе, он делал это всегда, как вдруг, неподалёку, в кустах, он заметил ежа. Иван докурил, поднялся, отряхнув зад, и подошёл к животному. Ёж был полумёртвый, без задних ног, культи кровоточили, он снял с плеча ружьё и приготовился добить прикладом уродца, но что-то внутри съёжилось и зашевелилось. Иван снял свою заштопаную телогрейку и, положив туда ежа, отправился домой.

В избе Иван осмотрел зверушку, достал из фанерного ящичка, стоящего в углу, плоскогубцы и принялся выдёргивать иголки из задней части тела ежа. Ощипав колючего, лесник туго взялся за голенькое, дрожащее тело и начал мазать обрубки задних лап йодом, напевая "От улыбки станет всем светлей..." , потом он наматал на них бинты и уложил ежа в корзинку. Налил в блюдечко молока, сходил накопал червей, нарвал сочной травки, засунул животине всё под мордочку, выпил стакан самогону и уснул.

А вот это утро выдалось совсем никудышным: шпарил ливень, задувало со всех сторон и Иван решил не ходить в лес, а устроить выходной. Он достал из шкафа бутыль самогона и принялся дегустировать. Еж всё так же лежал в корзинке.
-Спишь тварина? - обратился к ежу лесник.

Животное промолчало, слегка подёргивая тёмными глазами.
-Гамнюк волосатый - засмеялся Иван и выпил очередной стакан сивухи.

На улице по-прежнему лило с силой. Иван поморщился и быстро прошёл к сараю, где стояла коза. Подставив под розовое, крохотное вымя ведёрко Иван принялся дёргать парнокопытное за сосцы.
-Нравится стерьва, нравиться блядина?! - повторял он, улыбаясь.
Коза молчала.

Закончив утренее доение лесник вернулся в избу с тёплым молоком, налил ежу в блюдце, себе в литровую банку и, усевшись за стол, принялся запивать самогон козьим, белым...

Взгляд его упал на ружьё, стоявшее в углу, ружьё было не его и двуствольное.
-Что за тётя Маша? - удивлённо протянул Иван, пошатываясь прошёл к ружью, придирчиво осмотрел его, опять вышел на улицу, подставил лицо дождю, глубоко подышал, вошёл в избу. Ружьё стояло там же.

-Бляя, откуда? - держась за голову шептал лесник.
-Это подарок тебе, за то что спас меня! - плюгаво и тихо прошевелил губами ёж.
-Что? - Иван посмотрел на корзинку.
-Это необычное ружьё, с него ты попадёшь в любую цель, уловимую для твоих глаз. - продолжал ёж.
-Хуйня! Гавно и хуйня, хуйня с гавном, гавняная хуйня... - крутил головой Ваня.
-А теперь, отнеси меня в лес и ружьишко захвати! - тихо скомандовало животное.

Иван взял ежа, повесил на плечо подарок и вышел в дождь. Вода текла по красному, горячему лицу, углублялась в бороду, и капала вниз. Отойдя на метров сто от избушки, лесник положил ежа на мокрую землю, снял с плеча ружьё, прицелился прямо в голую задницу ёжика и нажал на курок.

Пшыкнуло, послышался скрежет разрывающегося железа, в глаза Ивана дыхнула лиловая жара, правый глаз лопнул сразу, левым он увидел свою оторваную кисть и груду вырывающейся крови, с левой руки отлетело четыре пальца, он упал. Левый глаз моргал окутываясь красной плазмой, он ещё видел, как еж, упираясь на передние лапы отползал в кусты. Рот лесника жадно вырывал воздух, он пытался встать, упираясь в жижу кровоточащими концами рук, он хотел схватить ежа отсутсвующими пальцами и раздавить, но не мог. Оставшийся глаз уже мог видеть только темноту, но Иван слышал лёгкую улыбку серых, потрескавшихся уст ежа. Лесник лежал, орашая землю своей кровью и надрывисто кричал лишь одно слово: "Пизда! Пизда! Пиииииздаааааа ежаааааа!".

© 2003 ТОПОР
Мы ходзiм спатыкаемся...