- Знаешь, Машка, по-моему, у меня возникла паранойя...
Кошка Машка сидела позади Юры и, казалось, внимательно выслушивала его жалобы.
- Мне кажется, что я приношу всем вред, хотя сам осознаю, что, придя в какую-либо компанию, начинаю всех веселить, - продолжал Юра. Он стоял и смотрел в окно. Куда-то вдаль. За лес. Туда, где, как ему казалось, нет проблем.
- Всё зависит от того, как ты воспринимаешь этот "вред", как его воспринимают твои друзья. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил о том, что ты приносишь ему вред? - Машка, вроде бы, хотела помочь ему дельным советом.
- Ещё бы мне кто-нибудь об этом сказал! Я бы тогда вообще умер от депрессии.
Юра развернулся и направился к книжной полке.
- Будь готов к тому, что тебе и это скажут! Col sol levante, col sol cadente!
- Чего-чего? - переспросил Юра удивлённо.
- Col sol levante, col sol cadente, - повторила Машка, - "жизнь то возвышает нас, то губит". Это, кажется, у Камю было...
- Смотри, - перебил её Юра, - мне очень понравилось вот это. Это из Шекспира. Прочитай вслух.
С этими словами Юра передал Машке томик.
- "... И долго мне, лишённому ума, казался раем ад, а светом тьма...". И к чему же это ты?
- К тому, что подходит к моей ситуации, не находишь?
- Ну, на счёт "лишенного ума" это точно.
- Дура ты, Машка. Отдай сюда, - Юра отобрал у Машки книгу и бросил её в сторону книжной полки.
- Нервные какие! - сказала Машка и тут же поняла, что нужно всё-таки выслушать молодого человека, - Твоё восприятие данной реальности действительно часто бывает искажено до безобразия: когда всё хорошо, ты считаешь, что хуже некуда, и наоборот.
- На данный момент меня беспокоит то, что я осознаю, что я наделал кучу ошибок, за которые мне придется платить. Да я уже за них плачу!
- Не парься! Ты, наверное, хочешь, чтобы все прибежали и начали тебя жалеть и любить?
- Нет...
- Скажи правду - она ВНУТРИ тебя, а не СНАРУЖИ!
- Да... - Юра обессилено опустил голову. - Да, я хочу, чтобы было именно так, - сказал он это с такой интонацией, что было ясно, что он говорит правду.
- Вот! А ты говорил, про какие-то ошибки.
Машка встала с кресла, в котором она сидела всё это время, и вспрыгнула на стол.
- Смотри сюда, - продолжала она, указывая лапой на стену, - Это, вроде у тебя было написано, что "ни одно дело не будет выполненным, пока ты сам за него не возьмёшься". Где этот девиз? ГДЕ? Г?Д?Е? Нету! Ты сам завёл себя в эту ситуацию, сам и выпутывайся! Чем друзья тебе помогут, если придут и начнут причитать: " Ой, ты Боженьки мои! Бедняжечка! Как ты так живёшь-то? Дай поцАлую тебя!" и т.д. и т.п. "Помогать заблудшему в его заблуждениях - смертный грех" - так, кажется ваша религия говорит?
Правильно говорит! А ещё один китаец, умный до жопы, сказал: "Помоги голодному не рыбой, а сетью!" ВОТ! Вот истина! Только ты сам себе поможешь!
Вид при этом у Машки был как у католического проповедника. Она спустилась, подошла к Юре, который сидел на полу, бессмысленно глядя в стену, ткнулась мордой в его колено и, дождавшись его взгляда, сказала:
- Ты умный. Все вы, люди, умные. Только беспомощные, как дети. Вот и приходится вам помогать. Я помогла тебе "сетью". "Рыбу" сам поймаешь. Всё в твоих силах.
Юра встал и прошелся по комнате. Остановился он у картинки, висевшей в его комнате, на стене. На ней был изображён шар. Абсолютно ровный с одной стороны, и как бы шершавый, переходящий в черные шипы с другой. Рядом с шаром, казалось в неразрывной связи, болтались какие-то предметы. Некоторые из них были абсолютно реальны, а некоторые будто сошли с картин Дали.
- Ты, Машка, тоже умная. Вот скажи, что ты видишь здесь?
- Ну, ты загнул тоже. Это ты мне объясни.
- Это моё восприятие мира. Сюрреализм соседствует со стандартной реальностью на каждом шагу. Например... Я не могу объяснить, но именно так я воспринимаю мир. Мир - не как вселенную, а как всё, что вокруг меня, как жизнь.
- Вообще-то рисунок не самый лучший, но хорошо уже то, что ты как-то это сформулировал. - Машка не без одобрения кивнула головой.
- Спасибо...
- Не за что.
Юра, вроде, успокоился, но вдруг у него в голове что-то всплыло. Что-то опустилось к сердцу и надавило на него. Сжало так больно, что трудно стало дышать. Он посмотрел вверх, широко открыв глаза. Смутный образ ситуации висел над ним в обличии большого шара, который никак не хотел трогаться с места. Веки опустились и по щекам потекли слёзы. Он уткнулся глазами в колени и погрузился в себя. Рядом с ним сидела Машка.
- Я, пожалуй, пойду...
С этими словами она поднялась на подоконник, но остановилась...
Юра встал, подошёл к оконному проёму и открыл окно. На него повеяло осенью, безысходностью, смертью. Забравшись на подоконник, он устремил взгляд куда-то вдаль. За лес. Туда, где, как ему казалось, нет проблем. Нет проблем. Нет проблем.
Что-то сказало Юре: "Полетели!" И он полетел... Туда, где нет проблем. Совсем нет...
Машка сидела на подоконнике и смотрела на Луну. В её глазах была безмятежность и покой.
На улице было холодно и тихо. Казалось, слышно было дыхание осени, её шепот. Она шептала: "Всё в твоих силах". Запоздавшие пешеходы, столпившиеся у тела парня, лежавшего на асфальте, (именно у тела - остатки головы были разбросаны по асфальту) не заметили, как над их головами пролетела чёрной, незаметной тенью кошка. Она устремилась ввысь. Туда, где нет проблем.