Автор заранее просит прощения, глубочайше, за случайные совпадения некоторых фактов, имён и фамилий. Так же просит не судить уж особенно строго за ненормативную лексику, использованную при написании данного рассказа.

Гавриле Дормидонтовичу жилось весьма не легко. Вся его жизнь была сплошной мукой. Он чрезвычайно остро реагировал на различные слова. Причём везде. Представьте. Книгу прочитает и расстройство. Газету откроет - нервничает. Анекдот услышит - гневом праведным преисполнится. Фельетон прочитает - бля, обморок. Не поверите. Даже телевизор, пидар, смотреть не мог! Ни одной передачи. Совсем! Кинотеатры Гаврила Дормидонтович, как вы, наверное, догадываетесь, не посещал. Обычно это заканчивалось нервной истерикой. Ой, ой, ой, даже надписи на заборах травмировали его. А нормальные, живые, человечьи слова, услышанные, где угодно, настолько больно ранили его воспалённую чуткую к малейшей обиде, несправедливости, грубости, даже к юмору, душу, что он поминутно корчился, как на дыбе.

Сколько раз его уговаривала верная жена, что бы он поберёг себя. Гаврюша, если ты будешь продолжать чтение, если ты будешь так воспринимать любое слово - ты же очень быстро умрёшь. Но Гаврила Дормидонтович, вот неугомонный, не то, что оставался, глух к советам близких и родных, а думается, даже умышленно, словно словесный мазохист, изводил себя. И читал. Читал, и расстраивался. Читал, и за сердце хватался. Читал и конфликтовал со всеми.

Обьяснялась необычность такой реакции - просто. У Гаврилы Дормидонтовича было очень много родственников. И все они эти родственники, как назло, имели отношение, не буквально, а фактически, ко всем профессиям, специальностям, должностям. Всё заняли, козлы. Во всех сферах человеческой деятельности. Они же многочисленные были, эти родственники. И уж само собой, все имена, какие есть - носили.

Одним словом засада! Куда ни плюнь - непременно попадёшь в бедного и неповинного родственника Гаврилы Дормидонтовича. Вот жизнь подгадала! Чем угодно попадёшь. Родом деятельности, именем, чертой характера, возрастом, ростом, длиной хуя - да всем! А он расстраивался…

Гаврила Дормидонтович постоянно проецировал услышанное, увиденное, прочитанное на свою многочисленную родню. И не просто проецировал, а изощрённо. И не только на родню, но и на себя. Он совершенно был лишён чувства юмора, он не имел ни малейшего представления об образном мышлении, образы в его тупой голове не возникали и обьяснять ему что-либо - было бесполезно, единственное, как он мог воспринимать слова - сухо по значению, как в словаре. Табурет - это табурет. Табурет он прекрасно знал и узнавал. А вот фразу "этот человек был примитивен, как табурет", или "табуретное мышление", как ни силилось его безобразное мышление - понять, он был не в состоянии. Далее, абстрактного мышления наш Гаврила Дормидонтович был лишён так же. Напрочь! Бедный… А всякие там метафоры, аллегории, гиперболы, сравнения, иносказания - попросту призирал и не утруждался даже вникнуть, что это такое. Короче. Не жизнь была у него, а полное говно.

Но нет ничего случайного в жизни. Не нами это устроено, и не нам понять тот извилистый и противоречивый путь, по которому мы идём. Наш Отец, Создатель, наблюдает и не даст глупому чаду своему свернуть с назначенного пути, можешь возмущаться, жалобы во все земные инстанции писать, требовать, кулаком по столу стучать - похуй. И испьёшь свою чашу до дна. Раз уготовано - терпи! Проявляй смирение, уняв гордыню свою.

Наш Гаврила Дормидонтович, совсем не хотел принять разнообразие жизни. Понимающе относиться, как к плохим, так и хорошим её сторонам. Да и нет никаких сторон. Всё едино. Но он не хотел понять, только возмущался. И вот, как-то вечером, выходит "праведник" наш из магазина продовольственного, оскорбленный словами у кассы услышанными (вовсе и не матерными, но относящимися сразу ко всем его родственникам), переживает, муки испытывает, и подходит к нему девушка. Молоденькая, свежесть жизни так и брызжет по сторонам от неё, красивая до невозможности, у нормального мужика эрекция должна бы начаться, стразу. Но герой наш не таков. Он преисполнен достоинства и серьёзности. И девушка говорит ему: "мужчина, а давайте я у вас в рот возьму, за недорого", Гаврила Дормидонтович, хватается за сердце, он ведь чего подумал? Что у него дочки, много племянниц, внучек разных, а вдруг и они подобным промышляют? Отпущенный на свободу пакет с покупками, как в ускоренной сьёмке, как в невесомости, медленно полетел к земле, плавно повалился на бок, из него появилось большое, красное яблоко, и покатилось по асфальту, подпрыгнув на парапете, оказалось на проезжей части, и с сочным чмяком было раздавлено проносящимся Джипом, тонированные стёкла которого не в состоянии были заглушить рвавшуюся на улицу блатную песню. Это последнее, что видел Гаврила Дормидонтович. Испил свою чашу. До дна.

Хоронили нашего героя торжественно. Собрались все многочисленные родственники. Они были очень похожи, ну известное дело - родственники. Строгая одежда, кирпичные лица. И это можно понять - не свадьба.

А в это время, озорной и не по годам проницательный мальчишка-хулиган, старательно выводил мелом на основательной, массивной двери квартиры, в которой уже не проживал её хозяин: "Гаврила Дормидонтович - долбаёб"…

2003 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, философ, отьявленный негодяй