Валера начал приходить в себя только через несколько секунд после выстрела. Он опустил руку, разжал побелевшие от напряжения пальцы, и на ковёр с мягким стуком упал пистолет. Перед ним в углу комнаты лежала средних лет женщина. Её правая рука слегка подёргивалась, ногти впились в обои, оставив на них глубокие следы, а от головы из-под раскиданных волос медленно расползалось тёмно-красное пятно крови. Оно довольно быстро добралось до ковра и стало впитываться в тёмно-зелёные узоры, меняя их цвет на коричневый…
Когда женская рука обмякла и сползла по стене на пол, Валера тряхнул головой, развернулся и, покачиваясь, вышел из комнаты. Споткнувшись о порог ванной комнаты, он чуть было не упал, но вовремя схватился за край раковины, поднялся и трясущимися руками включил кран с холодной водой.
Зачем-то умывшись даже более тщательно, чем позволял гулявший в крови алкоголь, Валера прошёл обратно в комнату, со второй попытки поднял пистолет, сунул его за ремень и выпустил сверху футболку. Теперь он был готов к разговору с ожидавшим его на кухне отцом.

- Ну что? - спросил отец, когда Валера сел напротив.
- Всё.
- Молодец. Не жалеешь? - с улыбкой спросил он сына.
- А что мне жалеть-то? Я не мог по-другому.
- А что так?
- Ты… это ты меня заставил.
- Ты всё сделал сам. Я тут не при чём.
- Я больше не хочу, чтобы ты здесь появлялся, - Валера поднял глаза и посмотрел на отца в упор. - Больше не хочу тебя видеть, понял?
- Я так и думал, что ты мне это скажешь. У тебя же никого не осталось, кроме меня.
- Мне никто не нужен, - Валера поднял недопитую матерью бутылку водки и сделал несколько глотков. - И ты тоже не нужен.
- Я всё равно останусь, - ответил отец.
- Тогда я убью и тебя, - тихо сказал Валера.
- Кишка тонка! Да и не тебе, сопляку, решать, что мне делать, - отец был раздражён, но всё равно говорил с иронией. - И не мне. Я буду рядом с тобой вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет.
- Я не хочу.
- А никого это не волнует! - заорал отец. - Понял?!
- Не хочу я. Я хочу жить спокойно.
- Тебе совсем крышу снесло. Тебе никто не говорил, что ты невменяем? - он привстал со стула и наклонился к Валере так близко, что того окатила волна противной смеси перегара и запаха нечищеных зубов. - Ты невменяем. Ты только что застрелил единственного любившего тебя человека - собственную мать!
- Нет.
- Что "нет"?!
- Это ты заставил.
- Засунь ты своё "ты заставил" куда-нибудь поглубже! - его взбешённое лицо приблизилось почти вплотную. - Тебе дорога в дурку! Соседи же всё слышали. Максимум через полчаса ты будешь валяться на полу с разбитой мордой и закованный в наручники. Тебе обеспечено лет пятнадцать "спокойной жизни"!
Валера опустил голову на стол.
- А если всё-таки каким-то раком тебя признают вменяемым, - отец вскинул голову и громко засмеялся. - То я тебе могу посоветовать начинать разминать очко, в которое тебя будут долбить всю оставшуюся жизнь. Пить меньше надо! Понял, придурь?!
Не дождавшись ответа, отец сел обратно и, немного успокоившись, добавил:
- А я, пожалуй, останусь здесь - за квартирой присмотрю.
- Я не убивал, - тихо сказал Валера.
- А кто?!
- Ты.
- Надоел ты уже, - устало ответил отец. - Меня никогда никто нигде не найдёт, кретин. И ты это прекрасно знаешь.
- Я не хочу тебя видеть.
- Ну что ты заладил - "ты, ты", "не хочу, не хочу". Повторяю - это не тебе решать.
- Мне.
- Ишь ты! - отец снова рассмеялся. - Сколько в тебе этой тупой уверенности! Второй признак шизофрении, кстати.
Валера опустил руку под стол, резко вытащил пистолет и направил его на голову собеседника. Тот вздрогнул и отпрянул назад, чуть не упав со стула.
- А что ручки-то дрожат? - отец старался сохранить в голосе издёвку, но на лице был настоящий испуг. - Неужели ты убьёшь ещё и папочку?
- Да, - чётко произнёс Валера. Через секунду из глаза выступила слеза и быстро скатилась вниз по щеке.
- А сможешь?! - крикнул отец.
- Да, - так же чётко ответил сын.
- Ладно, Валер, убери пушку, - похожим на ласковый голосом сказал отец. - Слышишь, заканчивай этот цирк.
- Сейчас, - спокойно ответил Валера и нажал на спусковой крючок.
Из ствола резко вырвалась небольшая огненная кисточка, толкая вперёд маленькую тупомордую пулю, рука с пистолетом стала медленно уходить вверх. Пожилой мужчина в бордовом турецком свитере с суровым, слегка пропитым лицом видавшего жизнь работяги, сидевший напротив Валеры, тут же рассыпался на множество осколков, которые завертелись в воздухе и стали медленно двигаться вниз для того, чтобы через самую долгую секунду упасть на стол. В одном из крупных осколков до сих пор оставались его испуганные глаза - глаза самого ненавистного для Валеры человека. Через мгновение кто-то сильно ткнул Валеру в кадык, отчего его откинуло назад, и он плавно сполз на замасленный кухонный пол. Уже на полу, захлёбываясь кровью, он с удивлением заметил, что от резкого громкого хлопка выстрела у него зазвенело в правом ухе…

* * *

- Ну что там, Михалыч?
- Да странно как-то… Я такого чёткого рикошета ещё не видел - этот дурень в зеркало, видимо, выстрелил, а пуля практически под сто восемьдесят развернулась от стены и ему в шею. Но это так… предварительно… сам понимаешь.
- Ладно, бросай этого снайпера, и пошли пожрём.
- Ага, иду.

(с) Мужик. 19.11.2003.

Отдельное спасибо NOSFERATO за конструктивную критику.