"…Картаво бормоча себе под нос приличествующую случаю молитву, Мойша, ножкой от стула, старательно размешивал закваску в огромном ржавом тазу. Когда христианская кровь равномерно распределится по обьему, вся закваска приобретет тот неповторимый розоватый оттенок без которого маца не маца.
Гнусаво скрипнула дверь. Мойша в животном страхе сжался в углу, испуганно закрыв голову руками. В грязную каморку с закопчеными стенами вошел Князевкер. Мойша зашипел по змеиному и сплюнул на пол сквозь редкие гнилые зубки. Он не любил Князевкера за заносчивость и излишную начитанность. Мойша и сам любил почитать, но грязные очки с перебинтованными дужками плохо держались на его крючковатом носу, а жолто-белесая перхоть, ссыпаясь с волос, заслоняла чорные буковки. Князевкер пришел не один - он привел с собой неопрятного горбатого хасида с сальными пейсами до пола. В каморке еще сильнее запахло чесноком и немытым телом. Вошедшие, не поздоровавшись, отошли в сторону и начали бранясь и отпихивая друг-друга пересчитывать грязные зеленые бумажки…"

Андрей Иванович взглянул на часы, выключил компьютер и проследовал к выходу.

"... Василий рывком заглотил десятый стакан и тупо уставился в стену. Из его налитых кровью свинячих глазок стекали пьяные слезки, пробирались сквозь трехдневную щетину и упадали в кильку-в-томате. Василий размазывал сопли по опухшей роже. Батарея пустых бутылок громоздилась в кухонном углу, там же, возле изуродованного трупа жены с топором в голове, стоял самогонный аппарат и мешок с ворованым сахаром. "Й-эх, Машка,..." - горько думал Василий.
В дверь робко постучали. Василий вывалился в коридор и рванул дверь на себя. На пороге стоял его отпрыск и со щенячьим страхом вглядывался в родителя - "Мамка... Мамка где?.." "А-а-а, с-сученок, мамашин выебок, дневник сюда!" - взревел Василий. Он впечатал мальца лицом в стену, потом схватил его за волосы и развернул к себе. Хотел было выдавить глаза, но неожиданно ход его мыслей изменился. Он стал прикидывать что еще можно украсть с родного завода, и ему стало легче. Отшвырнув растерзанное чадо, Василий прошлепал босыми ногами по блевотным лужам к дивану и провалился в сон. К утру он обосрался..."

Аркадий Борисович закрыл лаптоп, погасил свет и заспешил к лифту.

Друзья-писатели встретились в центре, побродили по кабакам, потом надолго осели в ночном клубе, потом, при попытке снять блядей, были задержаны милицейским патрулем и брошены в воронок. По дороге в вытрезвитель их отпиздили и обчистили. В вытрезвителе отпиздили еще раз, так как чистить уже было нечего. Андрея Ивановича били по почкам, а Аркадия Борисовича - по печени. Потом Андрей Иванович и Аркадий Борисович мирно спали на соседних койках, а над страною вставал новый день.