Бхуебр-р-р-р-р-р… Пхябр-р-р-р-р… Уа-а-а-апфль… Бхуа-буль-буль-буль-бля-бля-бля…
Это был неопрятного вида пухлый мужик, его пухлое летсо лоснилось потом, а на голове его были сальные реденькие кудряхи, не видевшие душа как минимум недели две. На переносице сидели большие ачки в толстой оправе, а ево по-уроцки пухлые пальцы-сосиски тискали покет, который он прижимал к своему габаритному пузу. Одет он был потерто, как обычно одеваюццо дачники, но он не был дачником. Он принадлежал к тому типу людей, которые сцут в бассейнах, могут не мыццо неделю, не чистят зубы, могут исподтишка сделать мелкую падляну, например ядовито серонуть в публичном месте. И что важно, людям этого типа никогда не дают бабы, даже уличные продафщицы (силам природы за ето респект ниибацца, ибо такие долбойобы не будут плодиццо).
Выдох етой груды жыра начинаетцо с прис-с-свис-с-стывания, потом етот легочный свист подбирается к гортани и поток выдыхаемого со свистом говна, за счет колыхания дыхательных путей, езыка, жырных щок и гуп, переходит в булькающий кашель: «с-с-сы-уа-буль-буль-буль». И без того красная харя начинает багроветь, а под нижней губой появляютцо остатки мутной слюны: «бхуа-буль-буль». За вдохом следует вдох, акустическое оформление которого дает наглядную картину того, как сопли и слюна лезут обратно в защочные склатки. После третьего кашлевыдоха чувствуется запах недопереваренного вчерашнего гавна.
…
– Водитель, останови здесь…
В салоне маршрутки послышались шорохи, какая-то возня, звуки, мельтешениие…
– Останови, человеку плохо.
– Н-н-на, сцука… У… Получи, гандон…
…
Так жырный уебан был банально отпижжен пассажирами и выброшен на мокрый осенний газон, а проезжавший мимо сорок-первый москвич обдал его обильно грязью. Ибо нехуй.