"Лучший узор выходит, когда его никто не видит"
из бесед Йироглифа и калейдоскопа.

Катя шла вприпрыжку, напевая песенку, уже набившую хороший трек в подкорке. Она пол часа назад сдала на отлично последний вступительный экзамен, и теперь в жизни у нее все было прекрасно. Первое - замечательные родители - для всесторонне воспитанной девушки, папа и мама всегда на первом месте. Папа - альтернативный химик, имеет высокооплачиваемую работу в закрытой федеральной лаборатории и пухленькие гонорары за раскрытие параллельных тем, в толстых англоязычных журналах. Которые никто, кроме заангажированных снобов, не читает. Мама - олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике в прошлом, и основательница собственной школы верховой езды в настоящем. Дедушка, отставной генерал-полковник, пишет мемуары (клетчатый плед и кресло-качалка обязательны), курит дорогой табак и живет в фешенебельной даче - подарке одного бананового президента за сверхсекретную операцию, 42-х летней давности. Бабушка почила еще до рождения внучки. Но и здесь Кате подфартило - бабулька после последнего менингита была не совсем адекватна.

У Кати с самого раннего детства всё всегда складывалось хорошо. Это правило - "всегда всё хорошо" никогда не оставляло её, словно теория вероятности отдыхала там, где по определению отдыхать не должна. Они могли собраться на пикник, когда две недели к ряду лил дождь, а в день отъезда по-любому было солнце. На Кате никогда не заканчивались школьные пирожки и котлеты в тесте. Она не знала, как промокают носки или слоятся ногти. Ей было невдомек, что такое предательство подруги или потеря дверного ключа. Так было во всем, начиная от прыщей на лицах подруг и заканчивая приглашением Кати к фотосесси от модного журнала для подростков на первую страницу. Положительный результат любого события не обсуждался. Он имелся в виду, как данность, как восход солнца. Иногда казалось, что пройдись Катя по лепрозорию, и обитатели бросали бы костыли и радовались отросшим носам, а с самой Катерины и волосок не упал бы. Вздумай наша героиня топтать босыми ногами полчища голодных скорпионов, и ни одно насекомое не повредило бы целостность кожаного покрова пары розовых мягоньких пяток. Или прокатись Катя сто лет назад на "Титанике"..., впрочем, вы меня поняли. У Кати было всего два недостатка: она не умела врать и слегка краснела, когда на четвертый критический день орально-мануально удовлетворяла друга Павлика. Хотя первый недостаток настолько же спорен, насколько пикантен второй.

Её мальчик, на зависть всем подругам, был на редкость красив, умен и весел. Все три качества, органично переплетаясь, являли миру прекрасный образец перспективно-верного мужа, заботливого отца и состоятельного кормильца будущей крепкой семьи. Да и сексом с Павликом они занимались с не по-детски серьезной подготовкой, с обязательной двойной контрацепцией.

Так вот, скакала Катя по осенним лужам, радуясь всему, и не подозревала, что кто-то внимательно изучают её жизнеописание и никак не поймет, почему у человека все может так удачно складываться. А где негатив, где банальный онанизм с плюшевым мишкой, где мамина подруга, 80-ти летняя лесбиянка, и папина клептомания с диареей. Почему бы старшему брату-импотенту ни обменять один минет семилетней сестры бомжеватым цыганам, на два куба подозрительного раствора. И как Павлик, будучи в гостях, прячется в ванной, где застенчиво нюхает папины носки, а потом полсотни раз отчаянно икает с приличным семяизвержением. А где дедушкин парадантоз и пирсинг заднего прохода с геморроем. Можно бы позволить и чуть классики, как соседские пацаны-хулиганы заживо сжигают в подвале её трёхцветную кошечку, предварительно облив её столь дефицитным ранее ацетоном. Где, в конце концов, неудачный аборт с последующей ампутацией всех половых губ, энуклеация глаза и перелом шейки бедра. Ну, хотя бы малюсенькая опухоль под мозжечком или неразвившаяся сестра-близнец в области паха. Я не буду вас обманывать и, скребя мизинцем по шее, выдумывать разные развеселые эпизоды, хохмы ради и конъюнктуры для. Так что, увы, Катерина продолжает прыгать под осенним солнцем и всё у нее по-прежнему на отлично, даже использованные ею тампаксы, просятся в кружок "умелые руки" как образец высшего пилотажа. Не будет ничего похожего на нападение маньяка в сумерках, теракта в автобусе или подгулявшего метеорита. Не будет ничего. Ничего у нее не будет.

И это скучно, потому что тормозит идею развития. Это заставляет водителя Алиева променять новый комплект гидравлики на замороженного осла для безумного секса, из-за чего многотонный грязно-желтый каток, укладывающий асфальт, медленно как зомби начинает своё справедливое движение в соседнем переулке. Катя скачет, у неё пять баллов в портфеле и вчерашнее признание в любви в голове. Весь позитив настолько весом, что каток с огромным удовольствием набирает скорость. Негодяй и раззява водитель точит лясы с прорабшей и не знает, что старая тормозная гидравлика накрылась. Пока не знает этого и наша Катя, которая наклонилась, разглядывая в зеркале лужи отражение выключенного светофора. Катя везунчик, Катя гуд лак.

Ебать её в жопу.

Каких-то два, очень прытких молодых человека, успели на ходу прицепить к катку пару раскрашенных воздушных шариков, и теперь адско-бытовой агрегат имеет празднично-нелепый вид, торжественно шествуя по дымящему асфальту, свежему как грудное молоко. Громче всего хрустнула коленная чашечка. А настоящую боль, всасывающую в себя всю Вселенную, Катенька почувствовала, когда переполненная до апокалипсиса матка, взорвалась миллиардами клубнично-вишневых фейерверков. Самым стойким, пережив болевой шок, оказалось сознание. Оно померкло только через 11 минут после расплющенного в блин мозга, с фотографической точностью навеки запечатлев кошмар обычного осеннего дня. Её разум так никогда и не узнает, что через восемь лет Павлик станет самым молодым лауреатом Нобелевской премии. У папы будет перебор амфетаминов и отравление лабораторным радоном, а мама станет непрерывно трясти головой, из-за чего её впервые укусит лошадь, что приведет её в состояние близкое к псевдо медитации. Но, следуя правилу "всегда все хорошо", колесо фортуны с надписью "Катерина" опять продолжит своё фатально-правильное вращение: её прекрасное, молодое, идеально плоское тело будет украдено из морга, мумифицировано и разрезано на пазлы. Долгими пыльными бурями, закрывшись у себя в замке и накурившись до поросячьего визга, я буду складывать-раскладывать свою избранную мозаику: великолепно-загадочную русскую девушку.