Самый теплый майский вечер из всех.
Суки текли к центру города, заполоняя своими голыми ногами и спинами все кофейни и рестораны. Мурчащие разливали Шампань по бокалам, барышни курили ментол, списывая все в кредит будущей ночи.
А где-то невостребованными и не согретыми оставались кривоногие уродины, или тридцати пяти летние замухрышки, сбежавшие от мужей.
Темные корни их белых волос, вульгарно красные губы, запах Польских духов, перемешанный с запахом Болгарских сигарет, нелепым казалось только отсутствие таблички " выеби меня " на шее.
И где-то тремя улицами выше, мы с Владиком напижоненные по самые помидоры быстрым шагом ломились к ним, как ебанные осетра на нерест.

Откуда-то из подворотни, как бы забивая хуй на весну и блядей нарисовался мусорской "Бобик" и два сморчка с кокардами, начинают задержание охуевших нас.
" Стоят " – стоим.
" Руки на капот " - руки на капот.
" шо в карманах ? "- гандоны.
А в карманах нихуя не гандоны, в кармане у меня газовый баллончик на случай если доебутса. Доебались. Блять.
Мент, стараясь не спутать мой хуй с баллончиком извлек его (баллончик) из моего кармана и от счастья уебал меня по яйцам. Я кста далеко не одиноко корчился от боли, потому что Владика на заднем плане уже давно пиздячили дубинками по горбу. Мент как бы оскорбленный тем, что я смог подняться переебал меня еще раз, но этого было мало.
Он сорвал пломбу с баллончика и стал поливать меня как таракана.
Мне и без того уже было неприятно, и я млел в области паха,
но после баллончика я совсем рехнулся от боли, и стал размахивать руками, пытаясь прикрыться от блевотного потока нервно-паралетического газа. А мент все не успокаивался, и перешел в рукопашный. Он налетел на меня с грациозностью шакала, при этом обильно полевая газом меня и себя самого.
Не знаю, каким чудом я вырвался и побежал. Бежать приходилось практически в слепую, но я вырос в этом районе и знал каждую тропку и подъезд. А мент, который гнался за мной размахивая пистолетом, не знал. Да и вааше бежали мы по разному, он за зарплату, я от пиздюлины. И по этому я оторвался.
Зарулил, в какой то подъезд, дверь наугад, открывает какой то чел лет сорока. Я говорю привет мужик, давай будем умываться. Мужик ничего, не говоря, приносит тазик с водой и полотенце прям в коридор. Умылся, стало еще хуже.
А меня уже искали, ко мне домой уже приходили и сказали, что я напал на
сотрудника и скрылся. Моя еврейская мама, зная наверняка, что это опять я влез в какую-то хуйню, уже плакала и клялась мусорам, что это не я.
А я в это время пробирался домой и почти успешно прошел два квартала.
И наверняка буквально через десять минут, меня бы уже выводили в браслетах из собственной квартиры на глазах у восхищенных соседей.
Но я услышал вопли " вон эта сука " и заскочил в первый попавшийся подъезд, в надежде, что меня не заметят.
Я добежал до последнего этажа, затаился, и услышал, как менты поднимаются, радостно скуля от осознания того, что мне некуда деваться. Пиздец подумал я. Это пиздец.
И тут я вспомнил, что именно в этом подъезде и именно на этом этаже живет моя одноклассница Наташа.
Стучусь в дверь, открывает ее мама, которую я видел максимум однажды.
Я не давая ей опомнится, вваливаюсь в хату, падаю на колени и умоляю закрыть дверь.
Мусора охуели от шока когда, облазив всю крышу, они меня не нашли. Они злились, текли слюной и адреналином, кидались от двери к двери, но хуй там было.
И уже, через каких то 20 минут меня забрал отец, и мы поехали в опорняк за Владиком, которого все это время пиздили в параше как единственный трофей.

Начальник РОВД, полковник Еременко, все удивлялся, что такой положительный юноша как я, проходил по делу "вооруженное сопротивление при задержании".
Отец сказал, что это какая то ошибка, и полковнику, с этим трудно было, не согласится, пряча конверт в ящик стола.