Дисклэймер: Автор, в лице Андре, ставил задачу осветить подготовку КНДР к шестисторонней встрече в Пекине, призванной выработать пути урегулирования северокорейской ядерной проблемы. В данную задачу не входила ридикюлизация лидера этой страны. Само как-то вышло… Во всём прошу винить Ферро и политические стереотипы американской элиты.

Любимый руководитель с отвращением посмотрел на себя в зеркало и почесал свою распухшую ось зла. В последнее время она докучала ему особенно сильно. Ким Чен Ир обречённо вздохнул, подошел к окну и стал задумчиво втыкать на предосенний пейзаж. Последний состоял из затянутых серой дымкой рисовых полей, пары-тройки зданий "а ля Хрущёфф", грустной демонстрацией силы в исполнении пикета пенсионерок и собственного бронепоезда с запасом рельс у парадного подъезда. За его спиной два видных генеральских чина сокрушённо переглянулись и синхронно облокотились на лежавшую на огромном столе карту мира. Генералов звали По Кэ Мон и Пи Ка Чу. Оба были прославленными воинами, одинаково бесстрашно пиздившими зазевавшихся японских граждан на их же приморской территории и заказы в генсековской столовой.

У По Кэ Мона было мужественное лицо, напоминающее небритого колобка, на полном ходу въебавшегося в жёлтую кирпичную стену. Там, где у европейцев обычно находится грудь, у мужественного генерала висела блестящая медалька, которая каждый раз изящно и музыкально звенела, когда тот чихал. Поскольку товарищ По был тонким музыкальным ценителем, свой насморк он лечить избегал, а медальку носил ближе к уху. Сейчас генерал напустил на себя озабоченный вид, наморщив лоб до самой пимпочки носа. Глаза его приобрели вид двух мячиков, скачущих по волнам. По Кэ Мон откашлялся, и заметив вопросительный взгляд товарища Пи, решил откашляться ещё раз.

Генерал Пи также имел весьма незаурядную внешность. Спереди он выглядел как старший брат Шалтай-болтая с трудной корейской судьбой, а сзади как Петя после встречи с Волком. Лицо у генерала было также мужественным и замечательным. Год назад по решению Политбюро он отпустил мексиканскую бородку-очко, но то, что отросло вместо неё, испугало бы и Бин Ладена. Бородёнка произросла не везде, жиденькая, тоненькая и устрашающе омерзительная. Одним своим видом товарищ Пи Ка Чу наводил морскую болезнь на высшие чины Пентагона и ФСБ. В Южной Корее и Японии его именем пугали нерадивых клерков и капризных олигофренов. Не боялись его только мыши в лаборатории по производству химоружия да слепая бабка Ни Ху Я, личная уборщица товарища Кима. Сам товарищ Ким постоянно носил тёмные очки, чтоб не попасть в политический просак, испугавшись на людях собственного генерала. В отличии от музыкально озабоченного товарища По, бравый генерал Пи Ка Чу имел другую слабость. Он любил сочинять Чучхе. Написал уже целую книжку, но боялся, что на политбюро его все засмеют, поэтому и не спешил их обнародовать. Втайне он страшно завидовал и преклонялся перед креативным гением Любимого Руководителя и его Папы. У тех Чучхе выходили как из стариков газы. Вот и сейчас, когда Пи Ка Чу подбирал нужные корейские слова, Любимый Руководитель выдал очередной шедевр:
- На каждую агрессию по отношению к нам мы ответим тысячекратным эхо!

Умилению товарища Пи не было предела.

* * *

Любимый Руководитель стоял, не оборачиваясь, у окна и предавался фантазиям, от которых старина Фрейд ворочался хрупкими костьми в своей ещё неотвандаленной могиле добрых полчаса. Он ещё раз задумчиво и осторожно погладил свою пухнущую на глазах ось зла и тяжело вздохнул. За его спиной внезапно раздалось громкое чихание и нежное дзыньканье. Товарищ Ким вздрогнул и отдёрнул руку, внезапно покраснев, насколько позволяла ему его желторылая сущность. Результат получился за пределами палитры цвета.

"Что это за звук? Не потерплю в партии мудозвонов!" - подумалось ему. Вслух же он сказал, по-прежнему разглядывая за окном пикет старух-пенсионерок с флажками трудпартии КНДР в руках:
- Таким образом, в новой архитектуре международных отношений не выявилось достаточного места для эффективного создания политического сортира, в который можно было бы смыть Буша. Исходя из чего, жду от Вас конструктивных предложений по перепроектированию схемы монополярной модели мира, навязываемой нашему могучему государству тщечленной Америкой. Ясно?

Товарищи По Кэ Мон и Пи Ка Чу робко переглянулись. Генерал По, по ебалу которого гуляла улыбка радости от любимых звуков своей медальки, натужно постарался изобразить обеспокоенность текущей политической конъюнктурой. Улыбка, сделав ещё пару витков по мужественному колобковому лицу генерала, нехотя забралась в одну из ноздрей и там притаилась. Лицо же товарища Пи изобразило весь спектр чувств преданного партийца - от имбецильного восхищения до тихого благоговейного ахуения. Оба генерала, заметив на себе вопрошающий взгляд Любимого Руководителя, с партийным энтузиазмом замахали ёблами из стороны в сторону - мол, никак нет-с, не имеем-с счастья уразуметь великое спервоначалу.

Товарищ Ким презрительно сплюнул в сторону и случайно попал в урну с прахом своего отца. Позолоченную урну с надписью "Made In China" с прахом Бати забыла поставить на его законное место рядом с женьшеневым веником слепая уборщица Ни Ху Я. Великий Лидер притворился, что харча пролетела мимо узкой горловины урны и сделал вид, что растирает её у себя на рукаве. Оба генерала в который раз восхитились изящным дипломатическим приёмам товарища Кима.
- Так вот, долбодроты мои любезные, какой внешнеполитический курс возьмём в свете того, что мировая общественность проявляет нездоровый интерес к моей…, - товарищ Ким вновь покосился на свою распухшую ось зла, - политике?

Пи и По вдруг засуетились, и затараторили наперебой:
- На Америку сбросим всё, что долетит, включая гуманитарную помощь из Южной Кореи и китайские контрафактные фейерверки…
- Японцам тоже дадим просраться - спиздим их Премьера, когда тот снова приедет ночью на море школьниц ебать …
- Южнокорейским тримудоёбам наложим на эмбарго и прекратим их политику Солнечного Света путём нагнетания туч над их новым президентом Не Мой Хуем… или Но Му Хёном - как его там… Каждому северокорейскому голубю засунем в пернатую жопу по флажку, переименуем в буревестников и дадим партийное задание туч над Сеулом нагнать.
- Выйдем из всех договоров и сбросим оные на Америку вместе с агитационными листовками с Ликом Любимого Руководителя - пусть Буш обосрётся и ими утрётся!.. В смысле, договорами, гмм. Поставим воинов под ружье, пушки на попа, баб - раком, и зарядим на полную, как говаривал Бессмертный Товарищ Ким Ир Сен! - разошёлся Пи Ка Чу, и с опаской поглядел на урну.

- Да? А с вот этим-то что будем делать? - Товарищ Ким кивнул на своё добро, и аккуратненько прикоснулся к нему, едва поморщившись.
- А что? Ось как ось! У Буша небось такая же - у белых она всегда больше - он просто Вам завидует! Ну ничего, будет и на нашей ялде ядерная боеголовка! - обнадёживающе заметил генерал По Кэ Мон, и перепрятал улыбку из ноздри в ухо. - Вы, главное, её не теребите сильно - нам ведь от неё ещё могут крупные политические дивиденды перепасть.
- И то правда, - обрадовался товарищ Ким. - Всем расскажу, что LG - всего лишь логарифм ёбаный. Или десятичный, не помню точно. А ещё…

* * *

А ещё Ким Чен Ир любил женщин. И южных корейских, и пиздонебритых японских, и даже своей слепой и глухой уборщицей, бабкой Ни Ху Я не брезговал под настроение. Бывало, как скажет старухе, мол, иди старая пенсию получать - та свой беззубый хавальник и раскроет на радостях, а товарищ Ким со своей осью зла тут как тут! Раз-раз, да ловко так! Такой вот был сластолюбец. И фаворитка у него была соответственно. Выписанная с далёкой Украины хуторчанка Олеся. Натуральная блондинка аж до волос меж пальцев ног. Задорная девчушка такая, озорная, чучхе-приемлющая и вхуйнедующая. Решит, бывало, Ким Чен Ир подшутить над ней, подойдёт так к ней сзади, залезет под юбку, привстанет на цыпочки, да каа-а-ак дунет!.. И уёбывать скорее к портрету Папы на письменном столе - мол, а какого хуя случилось, пока я тут дух предка чтил?! А она вовсе не испугается, а засмеётся так нежно, и ласково ткнёт своего Кимчика в пупок за шалости. Ну или туда, где она думает, что у него пупок. А Ким утрёт свой ушибленный нос, и лезет менять покорёжившуюся от Олесиного смеха рамку портрета с любимым Папой. Вот оно, маленькое счастье больших политиков! И неужели всем этим общечеловеческим ценностям сгинуть под точечными ударами в Йонбёне?! Ну уж нет…

* * *

- А ещё, необходимо подумать о гарантиях нашей безопасности со стороны государств-изгоев типа Соединённых Штатов Армении, - закончил мысль Любимый Руководитель. - Какие на сей счёт, дельности измыслите?
- Ну, например, связаться с товарищами Ху из Китая и ВВП из России, - робко предложил По. - Попросить у них в туманных намёках, упирая на нашу общую дружественную союзность. Пустим русских АЭС помогать строить. А?
- Ну да, - ухватился за идею Пи. - В крайнем случае, вернём Японии её похищенных граждан. Скажем, что не нарочно - попользовать взяли… А потом ещё наворуем! И будет уже Мощный Блок мирового мнения. А инспекторов МАГАТЭ к южнокорейским блядям по подземным туннелям сводим - пусть утрахаются до полной политической бессознательности!
- Мирный атом - в жопу раком, - с сомнением и надеждой в голосе резюмировал Ким Чен Ир. - Ну, вроде бы, стратегия на переговоры ясна…

* * *

За окном тайной резиденции Ким Чен Ира на окраине Пхеньяна начинался дождь. Несмотря на тёплую августовскую погоду и кирпичную кладку здания, товарищ Ким неуютно поёжился под своим мундиром. По оси зла пошли крупные мурашки.
Выдворив генералов за дверь, он подошёл к окну и прислонился к прохладному стеклу лбом. На один миг его лицо приобрело выражение загнанного в угол зверька… Лицо белки, которая забравшись в тёплое сухое дупло знакомого дерева, однажды обнаружила, что выход наружу зарос плотным слоем коры; и она оставлена задыхаться внутри. В том самом дупле, которое всегда давало ей только тепло и чувство уверенности в завтрашнем дне. Хватит ли у несчастного грызуна сил прогрызть путь наружу, к свободе и солнцу?

Ось зла безжизненно лежала на подоконнике. Урна в углу молчала. Пенсионерки медленно разбредались по домам, горестно помахивая флажками под усилившимся дождём.