Я проснулся субботним утром в наилучшем настроении и начал строить обычные бесхитростные планы на выходные - где выпить-закусить, с кем поебаться, как удовлетворить культурные и духовные потребности.

Во время раздумий над последним пунктом в дверь скромно позвонили. Похоже, у соседки Тани ебанутый муж уже уехал на дачу добывать в поте лица прокорм для семьи. Справедливо рассудив ,что духовные потребности могут и подождать, я пошел открывать дверь.

Однако я ошибся. И охуел от контраста стоящей в коридоре пары - худой морщинистой старухи со злобным взлядом сквозь толстые очки и редчайшей красоты девушки. Старуха нисколько не удивилась моему виду (из одежды - одни трусы), а небесное создание повернуло ангельское личико в сторону и отрешенно закатило глаза.

Старуха, пронзительно и недобро глядя мне прямо в глаза, поинтересовалась - принял ли я Христа. Я не мог оторвать глаз от юной особы, мощная струя тестостерона ебнула в мозг и я хуево соображал об чем речь. Пригласив их зайти, я пошел одеться поприличнее и отойти от психического шока.

Вернувшись, я застал Полину (так звали объект моих вожделений) как и прежде безучастно разглядывающей потолок. Старуха опять принялась за свое - тыкая тонким коричневым пальцем в отмеченные карандашом абзацы религиозной литературы, она с неуемной энергией стала мне объяснять как я буду пиздато жить, если осознаю заблуждения, проникнусь единственно верным учением, и примкну к большой и счастливой семье единомышленников. Обычно я, как истинный православный атеист, гоню сектантов на хуй на самых начальных этапах знакомства, но теперь я ввязался в теологическую дискуссию, затягивая время и часто поглядывая на Полину . Хотя я слыву среди друзей и знакомых высококультурным и интиллигентным человеком, в те минуты мое воспаленное переизбытком гормона воображение рисовало такую картину - сходить на кухню за топором, ебнуть им по черепу старухе, чтоб не мешала, раздеть Полину и ебать, ебать, ебать - до полного изнеможения. С трудом отогнав от себя наваждение, я попытался узнать хоть что-нибудь о Полине. Но та молчала, а противная старуха объяснила, что Полина, являясь ученицей, должна только слушать и смотреть как работает с паствой ее духовная наставница. Однако карга дала понять, не без злорадства, как мне показалось, что Полина, равно как и другие многочисленные ее ровесницы, всегда присутсвуют на еженедельных сборищах их богоугодной общины. Это положило конец теологическим дискуссиям. Я пообещал подумать над смыслом жизни и посетить их следущее мероприятие.

Вечером того же дня я сидел в кресле, пил Хайнекен и листал спец-литературу, оставленную ненормальной старухой. На картинках были изображены люди со счастливыми ебальниками в полной гармонии с окружавшей их природой, зверями и птицами. Я стал читать текст. Очень быстро я понял, что для достижения такого же счастливого состояния я для начала должен бросить бухать, обжираться и прелюбодействовать. Эта мысль мне показалась контрпродуктивной. Ведь эти занятия суть три источника и три составных части моего не такого уж плохого существования. Я осознал, какая архитрудная это задача - склонить к копуляции существо, у которого такая странная система ценностей. В спец книгах значился единственный путь, который бы привел меня к цели - "чрез таинство брака". Это шло вразрез с моими жизненными планами. Логика подсказывала, что нужно выкинуть идею ебли Полины из головы, но вы же знаете, как иногда может переклинить. Во власти либидозной интоксикации мы, мужики, можем свернуть горы, совершить массу героических поступков, растратить мегаджоули энергии - только ради того чтобы попрыгать несколько минут на своей Дульсинее и освободить разбухшие семенники.

Настал день и час идти на религиозную сходку. Я ебнул сто пятьдесят коньяка , взял (без всякой надежды) презервативы и ступил навстречу судьбе. (Забегая наперед, скажу, что презервативы пригодились).

По обозначеннуму адресу находился бывший пионер-клуб, теперь арендуемый сектантами. А что, собственно, изменилось, мелькнуло в голове? Из помещения доносилась довольно бодрая музыка, типа дискотечной. От мысли , что я вскоре увижу и, возможно, ощупаю Полину, сердце хуячило, как отбойный молоток.

Меня встретила и провела в комнату для гостей какая-то тетка. Там я охуел что называется по-настоящему. Вдоль стен сидели пятеро культурно одетых мужиков, но с еблищами явно не стыкующимися с идеями духовного перерождения. Сальными улыбками и издевательским смешком они поприветствовали мое появление. "Ыыы..Тоже поебаться захотел?" - радостно спросил один из них, в черной кожаной курточке, поднялся со своего стула и двинулся ко мне, приветливо протягивая руку - "Вова".

Должен сказать, что я никогда не видел гомосеков в реальной жизни, и даже не вполне верил в их существование. От неожиданности мной овладела паника, и я не мог пошевелиться, смотря как неумолимо приближается ко мне рука пидара. Но через мгновение здоровые инстинкты возобладали - я принял каратисткую стойку и начал двигаться назад к двери, твердо решив что лучше погибну в неравном бою, как панфиловец, но рубежей не сдам.
К моему удивлению, реакцией на мои боевые приготовления был дикий гогот. Через минуту все стало ясно - мужики были совсем даже не пидары, а такие же новоиспеченные адепты как и я, завербованные старухой с помощью Полининых чар. Они пришли раньше, побывали в главном зале, отметили полное отсутсвие как Полины, так и ее обещанных многочисленных ровесниц и теперь прикалывались над вновь прибывшими братьями по вере. Лишь один, Степан, был слегка повернут на сектанских идеях и даже пришел с литературой, но когда ребром был поднят вопрос о том, что надо бы всем вместе пойти в ближайшую забегаловку и залечить душевную рану, он примкнул к большинству.

В пивной доминирующей была тема мести. Высказывались разные пожелания вплоть до физической расправы и надругательства над святынями. Но Степан настаивал, что мы не должны "гневить Бога" и предлагал более мягкие варианты.

Наконец, после шестой или седьмой кружки консенсус был достигнут и мы, как средневековые рыцари, выступили с крестовым походом к клубу. Первым делым штаб-квартира иноверцев была украшена надутыми презервативами, которые имелись в изобилии. Потом, строем мы осквернили стены и окна мочой, двое изъявили желание отложить личинку на пороге заведения (в процессе чего они долго упрашивали Степана вырвать листки из его святых книг). С чувством выполненного долга мы мирно разошлись.

Прошли годы. Как-то, сидя в вагоне метро, я увидел Полину. Она подбежала со своей подружкой к уже закрытой двери и я отчетливо услышал как она крикнула своим неземным голосом отъезжающему поезду - "Сука, блядь!!!"

Это воспоминание до сих пор согревает мою душу и вселяет надежду на новую встречу.