Она проснулась утром теплая, розовая, поднялась лениво, источая телесный аромат свершившейся ебли и зашаркала на кухню смочить пересохший рот. Краем глаза она увидела на столе тарелочку с голубой каемочкой, а в ней что-то красное, мясное, трепещущее…
- А-ах, - глухо вырвалось у нее. – Что это? Дрянь какая!
Что-то мясистое, без кожи, с сосудами, набухающими и тут же опадавшими, невнятно пробулькало:
- Это я, Вася…
- Что? Что? Что такое? – Вытаращив глаза, она осторожно нагнулась вперед, выпятив зад и, уперев руки в сведенные колени, нависла грудью над тарелкой: - Ты что, нет, ты – кто?
- Я Вася!
- Вася? Какой Вася? Вася??!!
- Да, это я… Я люблю тебя. – проквакало оно.
- Я знаю, - машинально ответила она. – Ой, что это, Вася?
- Мое сердце – тебе, любимая, - булькнул Вася.
Она постепенно приходила в себя, осваивалась в этой дикой ситуации. Внимательно посмотрела еще раз на тарелочку, неторопливо взяла вилку из мойки и, покачивая вилкой над тарелочкой, медленно проговорила: - Вот так, значит, Вася, достал ты меня, достал все-таки. А больно тебе, Васенька?
- Больно, - булькнул Вася. – Я люблю тебя.
- Конечно, а как же! А так – больно тебе, Вася? – И она легонько ткнула в сердце длиннозубой сверкающей вилкой. Вася вздохнул. Она ткнула сильней.
- Ох, - бухнуло сердце.
- А знаешь, Васечка, я ведь всегда хотела знать, какой вкус у настоящей, большой любви. Ты ведь мне поможешь, Вася? Помоги мне, Вася! – Она кривлялась перед сердцем, уже плавающим в тарелочке в его собственной крови.
- Я… помогу… тебе… Я люблю… тебя… - глухо бормотало сердце.
Улыбаясь, она взяла разделочный широкий тяжелый нож и, пригвоздив сердце вилкой, отрезала кровоточащий кусочек. Сталь блестела. Взяла кусочек с ножа губами и стала перекатывать его во рту, слегка надкусывая. С ее губ на пол слетели две капли крови. Сердце дергалось.
В кухню вошел заспанный мужик, заросший, в зажелтевших от недельной носки семейных трусах.
- Ты чево тут? – Он зевнул, бессмысленно огляделся, увидел на столе тарелочку и с коротким – Нахуй! – брезгливо выплеснул содержимое в помойное ведро.
- Где завтрак? Дура, бля. – Он сочно шлепнул ее ладонью по заду, выпиравшему из сорочки. Она, радостно хихикая, плюнула недожеванный кусочек в ведро и аккуратно вымыла тарелочку.
- Красивая. – Вздохнула и поставила тарелочку в сушилку.
В ведре медленно умирало сердце.

Эпилог. Вася жил долго. Без сердца. Ему было хорошо.

SeaW