Ветер был порывистый, но какой-то безвольный, бравший свою силу от холода.
Антон шел ''размеренной кавалерийской походкой''. Если б кто-то из знакомых взглянул бы в его глаза, в лицо, он поразился б при виде его отрешенности. Ветер и он, в эти минуты, удивительно похожи. Отрешенные от мира, безвольные – они, казалось, разбивали его одним своим присутствием, странно выделяясь на фоне вечера.
- Она ушла. Друзья ушли еще раньше, - скользнуло в голове Антона. На губах появилась знакомая улыбка, в которую он привычно превратил гримасу.
Почти любую негативную эмоцию: ненависть, гнев, ярость, горечь, обиду – не в силах спрятать внутри себя, Антон привычно превращал в эту холодную, ничего не выражающую улыбку.
Друзья, смотря что подразумевать под этим словом. Антон мысленно соглашался считать друзьями людей, чьи внутренние качества он любил. Не уважал, как что-то заслуживающие уважения, а именно любил.
В последнее время навалившаяся апатия лишала его способности интересоваться людьми, делая его неинтересным им. Друзья превратились в приятелей, в простых знакомых, какими, собственно говоря, они были прежде. (Поэтому охлаждение отношений, душевный разрыв-уход с друзьями был во многом надуман, но…).
Ветер усиливался. Дорога, по которой шел Антон, сворачивала в парк. Холодный зимний парк, покрытый зимней периной.
Она. Звали Лерой, но в его мозгу засело другое имя. То, которым ее звали в детстве, хранившее одну из тех крупинок детской, нежной, искренней красоты, которые заставили полюбить ее. Имя – Дина.
Расставались закономерно. Он слишком обожествил ее, возвысил, в то время как ей нужно было не слепое поклонение, а тепло. Его тепло души и тела. В последний вечер она прошептала ему: ''Антон, как ты не смел''. Назавтра он должен был уехать, а в ту ночь им так и не удалось побыть вдвоем.
Антон остановился. Его взгляд обратился к окликнувшему его человеку.
-Нет, не курю. И внезапно отметив про себя симпатичность лица, напрягся. Она. Она, которую он никак не ожидал увидеть здесь, в старом зимнем парке, поздно вечером. Она, снившаяся ему. Дина, любимая.
-Странно, ты ведь курил?
-Бросил.
Слова звучали холодно и ломко. Мгновение назад готовые вырваться слова: '' Люблю! Любимая!'' - скомкались в какой-то серый комок, не имеющий право на существование, но все-таки существующий.
-Как живешь?
-Отлично, а ты?
-Наигранный оптимизм, как всегда. Впрочем, у меня так же.
Потянулось молчание. Из-за находившегося в метрах ста забора послышался лай собак.
-Дина, ты мне снишься.
-Вот как? до свиданья.
Дина отвернулась и сделала шаг в сторону.
-Подожди! – крик рвался из груди. Антон бросился вслед за нею, желая хоть на миг остановить ее, быть с ней. В темноте споткнувшись, упал. Спеша подняться, упал еще раз, сильно ударившись о торчащий из земли корень. Через секунду очнулся, встал, но время было упущено. Время любви. Такую не обернувшуюся, холодную он ее не знал, и это ударило его, причинило боль еще более сильную, чем при первом расставание с ней.
Ветер стал слишком холодным. Поняв, не догнать, Антон пошел по направлению к своему дому. На губах застыла улыбка. Собака вдали продолжала лаять. Повалил снег.
Moh