Продолжение, начало:

http://udaff.com//astory/22415.html

Ночью Гаврюше приснился до отвращения реалистичный сон.

В гадком сне дворовые пацаны, играя на чердаке в Карлсона, Который Живет На Крыше, в запале игры начали весело швыряться друг в друга рулонами рубероида и, разумеется, нашли спрятанный чемоданчик.

И вот уже Главный (самый толстый) Карапуз несет находку домой и торжественно вручает отцу- отставному майору милиции, усатому хохлу из соседнего подъезда . К дому несутся милицейские бобики со включенными мигалками, на чердаке устраивается засада, а сам Гаврюша, тем временем, мирно дрыхнет у себя дома ни о чем не подозревая.

Снова появившиеся спецназовцы дали Сереге в неведении подняться наверх и дотронуться до кейса, после чего благополучно скрутили беднягу в бараний рог, каким-то образом проигнорировав лестницу выволокли на улицу и протащили с заломаными за спину руками через весь двор, на котором, по случаю такого бесплатного шоу-представления, собралось все окрестное население.

Среди жильцов каким-то боком затесалось несколько губастых марокканских негров в матросских костюмчиках, что, впрочем, во сне совершенно не показалось чем-то удивительным.

Один из них, тыкая в проносимого мимо Гаврюшу неестественно длинным указательным пальцем и специально (Гаврюша был почему-то абсолютно уверен, что специально) коверкая русскую речь, сообщил допрашивающему его прямо во дворе менту:

- Ето онь! Онь убиль Мамбу!

- Не убивал я никого!- заорал во все горло Гаврюша и проснулся.

Будильник показывал без десяти десять. Серега отчетливо осознал, что чемоданчик надо срочно перепрятать.

С величавшей опаской, прислушиваясь к каждому шороху, он залез на чердак.

Чемоданчик, вопреки сну, был на месте - Гаврюша вздохнул с облегчением, прихватил его под мышку, спустился вниз по железной лестнице, еще раз вслушался в тишину подъезда на предмет посторонних шумов и юркнул в дверь своей малогабаритной квартиры.

Дома он, двумя пальцами беря пакеты за самые краешки, переложил их в холщовый мешок из под сахара, предварительно выложив один из них на кухонный стол.

Этот самый пакет Гаврюша аккуратно надрезал в центральной части перочинным ножом "Белка", после чего, через прорезь, чайной ложкой зачерпнул немного порошка и высыпал его на заранее разложенный кусок старой газеты.

Стараясь не дышать в сторону стола, он разделил кучку порошка на несколько частей и приступил к расфасовке его по маленьким пакетикам, которые он, памятуя о крайне неприятных ощущениях от поездки в метро, приобрел вечером вчерашнего дня в "Канцтоварах" по пятьдесят копеек за штуку.

На несколько секунд призадумавшись, не облизнуть ли ложку, начинающий драгдиллер все-таки бросил ее в раковину с грязной посудой.

После этого заклеил большой пакет куском скотча и отправил его вслед за остальными в мешок. Мешок завязал ситцевой тесемкой.

Расфасованные пакетики с образцами товара Серега положил в задний карман джинсов, чемоданчик же забросил на антресоль шкафа (авось пригодится еще). Спешно позавтракав пельменями "Сибирские" авантюрист выскочил из дома.

Мешок Гаврилов спрятал в подвале. Когда-то, еще будучи подростком, он облазил его вдоль и поперек. В этом подвале он первый раз попробовал нюхать клей момент (не понравилось), здесь же они со школьным дружком Тюленем не раз бухали паленую водку, приобретенную у доброй продавщицы Тети Гали в ближайшем ларьке. Подвал был, естественно заперт на ключ. Но это обстоятельство не смутило укрывателя наркотиков, так как он когда-то заблаговременно обзавелся дубликатом ключа, взяв оригинал у старушки-соседки.

Мешок был спрятан за стояком отопления, который сам был обмотан мешковиной и являлся идеальным с точки зрения Гаврюши, местом для тайника. Убедившись, что со стороны мешок практически не заметно, наш герой вылез из подвального помещения и пешком отправился в сторону метро.

В общежитиях института имени Патриса Лумумбы, Гаврюша, на самом деле, никогда не был. А бывал он пару разнесколько лет назад в общежитии находящейся неподалеку Геолого - технической Академии.

В общаге этой тогда проживал бывший Серегин одноклассник, уже упомянутый выше Тюлень. В последних классах школы малообщительный по сути своей Гаврюша сдружился с тем на почве совместной неуспеваемости и пристрастия к табакокурению на заднем крыльце школы.

Поступив -таки (не без помощи папиной волосатой руки) в академию, Тюлень каким-то образом умудрился вписаться и в общагу, куда изредка приглашал не поступившего никуда Гаврюшу.

Что больше всего поразило Серегу в те посещения, так это обилие негроидов и прочих представителей нерусских культур, заполнявшик как минимум, половину площади общежития и чувствовавших себя в нем как у себя дома.

Черные братья, казалось, были повсюду. Летом во дворе они тусовались чуть ли не сотнями, слушали рэггей на принесенных с собою магнитофончиках, ржали, курили план и торговали наркотиками. Купить в те славные времена у детей Африки можно было все- от шалы и гашиша до высококачественных кокосов и геры.

Гаврюше сТюленем, хоть они и не являлись особенными любителями каннабиса, и то как-то раз доводилось покупать у них чуйку на чей-то день рождения. Мутноглазый негр, к которому они обратились, взял деньги, отошел в сторону, шепнул что-то на ухо другому негру, незаметно передав при этом тому балабасы, второй зашел за угол, где его уже ждал третий, а тот отошел куда-то дальше, видимо к невидимому четвертому. По такой же цепочке передали обратно и траву.

Неудивительно, что именно в этом месте Гаврюша и намеревался найти потенциального покупателя на свой товар.

Приехав на место он с удивлением обнаружил, что во дворике, служившем главной торговой точкой нарко-негров нет ни души.

Изредка шныряли туда-сюда запаренные одинокие студенты, поголовно славянской наружности. Никаких негров, никаких реггеев, никаких наркотиков.

Гаврилов стоял у крыльца уже минут пятнадцать, когда из подъезда общаги вышел, наконец, первый чернокожий, крепкий дредастый чувачок лет двадцати.

Гаврюша набрался решительности, подскочил к нему и, с заговорщицким видом, шепнул тому чуть ли не в самое ухо:

- Слышь, братуха, а где у вас тут можно плана прикупить?

Увидев, что негр не воткнул, что от него требуется, пояснил:

- Ну план, трава, гажубас, мариана… Боб Марли, короче, понимаешь?

Обьясняя все это непонятливому рубероиду, Гаврюша активно жестикулировал, демонстрируя при помощи пальцев рук процесс забивания штакета и курения дури.

В ответ негритянский юноша развел плечами, демонстрируя полное равнодушие, буркнул что-то на своем смешном языке и ускорил шаг в сторону корпусов академии..

"И этот косит, хуйло"- сделал вывод Серега.

Ловить у общаги было, собственно, больше нечего, да Гаврюша и сам уже понял, что сбывать таким образом такую крупную партию героина по крайней мере неразумно. Пришлось поехать обратно домой.

Поднявшись на свой этаж, Гаврилов уже собрался было засунуть ключ в замочную скважину, как вдруг заметил, что входная дверь его квартиры слегка приоткрыта. По спине пробежали неприятные мурашки, пульс резко участился. Прислонив ухо к образовавшейся щели, Серега услышал мужские голоса и звук передвигаемой мебели. Навострив ухо, он расслышал несколько фраз:
- За диваном посмотри.- сказал один голос другому.
- Да смотрел уже, нету ни хуя.
- Должно быть здесь, чемоданчик-то нашли. В нише глянь.
- Щас этот пидарас подойдет, сам расскажет. Хорошо, хоть Батя догадался жука в чемодан прицепить, а то ищи потом, бля, свищи еблана.

Когда Гаврюша услышал эти страшные слова, у него упало .

Подойдя к окну лестничной клетки он глянул наружу: так и есть, у подъезда стоит посторонняя серая "Бэха".

"А в ней еще один. Или даже двое"- с ужасом подумал Серега и ломанулся на чердак. Через чердак он перебрался в соседний подъезд, выскочил на улицу и, стараясь изобразить неспешный шаг (вообще-то чуть ли не бегом), двинул в сторону остановки, к которой, о чудо, как раз подъезжал рейсовый автобус. Запрыгнув в него, Гаврюша вздохнул с облегчением, но всю дорогу до метро н провисел намертво прилипнув к окну, выискивая серый БМВ глазами. Слава богу, того не наблюдалось.

В метро он повторил тот же фокус, что и при отъезде с Павелецкого и, через некоторое время, оказался на станции "Улица 1905 года".

На пятого года жил Гена, единственный товарищ Гаврюши, к которому тот мог сейчас обратиться. Предварительно отзвонившись тому с автомата, Серега, через некоторое время оказался у Гены дома.

Гена, в принципе, по степени ебланства не далеко ушел от Гаврюши. Чуток поумнее и попопытнее, да и образование какое-никакое. Несмотря на то, что по возрасту он вплотную приблизился к тридцатилетнему рубежу, но жил по прежнему с пенсионеркой-матерью, в двухкомнатной квартирке старой планировки на Анны Северьяновой.

По счастью матери дома не оказалось, в это время она обычно чуть ли не месяцами пропадала на даче- возилась с посадками.

Гена, одетый в вытянутые на коленях домашние трико и видавшую виды майку, судя по всему действительно обрадовался неожиданному визиту другана. А когда Серега продемонстрировал приобретенные по дороге две бутылки "Столичной", палку "Таганской" колбасы и несколько пластиковых коробочек с салатом оливье, то лицо его растянулось в радушной улыбке.

Тем временем Гаврюше было совсем не до смеха. Его била мелкая дрожь, которую он неумело пытался скрыть от хозяина.

Когда накатили за встречу по стопятьдесят, Серега попросился у Гены на пару дней переночевать (получил положительный ответ), а к концу второй бутылки совершенно раскис и рассказал корешу всю историю своих похождений, умолчав только о том, где спрятал порошок.

- Чо, говоришь, образцы с собой у тебя?, - поинтересовался Гена- Ну-ка, дай посмотреть.

Гаврюша достал один из мелких пакетиков, протянул его Гене. Тот высыпал щепоть на стол, внимательно осмотрел, сообщил с видом знатока:

- Кажись кокосы!

- Кокаин, что ли?

- Ага, кокаин. Пиздатая хуйня. И стоит пиздато. В принципе есть один человечек. Может помочь со сбытом

- Пиздатая? В пизду наркоту.

- Не ссы, к нему не привыкают. А ощущения зато какие знаешь? Как будто изнутри тебя распирает всего и весело становится, аж пиздец. Да хули рассказывать, тут пробовать надо. Давай насыплю по дорожке. Надо же проверить товар.

- Ну если проверить… А по хуй. Насыпай!- Гаврюша был пьян и стало на все абсолютно по хуй.

(продолжение следует)