Конечно, никакой регистрации у Ираклия не было, но зато на вид он был весьма грозен и, по-своему, строптив. Кажется, у него и паспорта никогда не было. Но на рынке это всегда удавалось уладить. Конечно, дела шли не самым лучшим образом. Неважнецки, - так шли дела. Паршивенькие были делишки.

На родину удавалось передавать со знакомыми очень маленькие суммы, даже стыдно порой бывало. А ведь там остались две черноглазые дочки, четырёх и пяти лет, и трёхмесячный богатырь Мамука.

Но при всёх этих злых обстоятельствах, Ираклий с удовольствием позволял себе весить сто четыре килограмма. Но, конечно, всё это было до знакомства с Серёжей.

Сергей был лохом и прекрасно знал это. Иногда он даже пытался пользоваться этой своей удивительной особенностью, но у него скверно получалось. Вернее у него ничего не получалось. Не смотря на то, что Сергей много и разнообразно читал, нельзя было сказать, что он производил впечатление умного и начитанного, наверное, потому, что он был лохом.

Через полтора месяца после этой истории, Серёгин отец подарил ему машину – «семёрку», так Серёга ее сразу разбил, - в влетел в пустую маршрутку.

Мы с ним вместе в одной больнице лежали, - у него кости потихоньку зарастали, а мне кожу с задницы на щёки пришивали.

Но давайте поближе рассмотрим Сергея. Вот он идёт в сером пальтишке по улице. Он собирается попасть домой. Вот дорогу ему перебегает рыжая кошка. Он ещё не знает, что ключики-то от дома он только что оставил у своего дружка Володи. На кольце для ключей был прикреплён ножик со всем своим необходимым нутром – открывалка, штопор. Вот Серёжа наступил ногой в сизый кал. Сергей беззлобен, потому и не ругается. А чего ругаться-то? Сам виноват. Нечего на всяких галок таращиться.

Вот он мнется перед дверью и вопросительно смотрит в замочную скважину.

Но в замочной скважине темно и ничего не видно. Нужно идти назад.

Повозившись со своим несчастным ботинком, Сергей вздохнул алкогольными парами и отправился в обратный путь.

А тем временем, в другой квартире, ещё один лох бился с огнём и пытается сбросить с себя пылающую рубашку. Дело в том, что пьяный Володя загорелся. После того, как Сергей ушел, Володю что-то несколько развезло. И он прилёг на бочёк, - полежать, а может быть даже и вздремнуть часок-другой. Но во рту было как-то не хорошо и поэтому Володя лениво закурил. Через минуту Володя уже тихонько, с лёгким присвистом посапывал, а сигаретка тлела у сползшего на пол пледа. Обычная, в общем-то, история.

Но вернёмся немного назад.

До того, как Серёжу поглотила интереснейшая возня с ботинком, из замочной скважины на него так же вопросительно глядел другой человеческий глаз. Этот глаз принадлежит старому Серёжиному знакомому - Валентину. Сейчас он находится в Серёжиной холостятской квартирке. Сейчас Валентин был вор. Валентину сейчас очень страшно. У него покраснели щёки и вспотела неповреждённая ладошка. Он испытывает дурное чувство стыда.

Валентин очень, очень нуждается в деньгах. Поэтому, проходя мимо знакомого дома, его естественно, посещает великолепная мысль навестить старого приятеля Серёжу. Тем более пока его нет дома.

Он ловко взбирается по осенней липе на уровень второго этажа, именно на такой высоте от земли проживает Серёжа, и запросто распахивает форточку, которую Серёжа, возможно из каких-то гигиеническо-оздоровительных соображений держит всегда приоткрытой, а может быть сегодня, уходя из дому, он просто забыл её закрыть, ведь нужно помнить, что Сергей у нас всё-таки человек не совсем обычный.

С трудом протиснувшись в фортку, Валя упал внутрь, разбил два горшка с цветами, (герань и какой-то седой кактус) и сломал об пол пальцы на левой руке.

Сейчас он стоит и дрожит от страха, стыда и боли, и напряженно смотрит в замочную скважину. Но Сергей его не замечает. Сергей, почувствовав неприятный запах, стал с отвращением вытирать налипшие на подошву гадости. Потный Валя, стоя за дверью, тоже почувствовал странный, тоскливый запах. Надо вам сообщить, что Валентин был весьма легкомысленным существом, и мысль о том, как он будет выбираться из Серёжиной квартиры, ещё не посещала его.

Когда Серёжа подошел к дому друга, все уже были в сборе. Пожар был, как говорится - стремительно локализован. Юркие пожарные радостно суетились возле подъезда, и как будто что-то делили. Володю Сергей увидел покачивающимся на брезентовых носилках. Двое дюжих, в белых халатах несли его к карете скорой помощи. Заметив Сергея, Володя жалко улыбнулся и попытался помахать ему обугленной ладошкой…

- Тихо, тихо, милай, ещё намахаешься, - мягко предостерёг несший его медик с желтыми усами.

- Повезло тебе, не задохся, – поддержал его второй.

- Вчера двое задохлись, - продолжал усатый.

- Угарный газ – не шутка!

- Да...

Володя молчал и тихо улыбался. Наверное он улыбался от того, что понимал, - повезло, не задохся, живой.

И сейчас, видимо, Володе было вовсе не до чужих ключей. А домой Сергею хотелось всё сильней. Но, видимо, и лохов иногда посещают счастливые мысли. Сергей увидел в руке одного из пожарников внушительную монтировку, у другого - небольшой ломик.

- Вот бы и мне такую монтировку! - подумалось Сергею…

Тем временем несчастный Валентин тоже кое-что сообразил, и кое-что уже сумел предпринять. Он ковырял отвёрткой в замке. Найдя простой инструментик у Сергея на балконе, он с жаром принялся за своё освобождение. Очень болели сломанные пальцы. Они чрезвычайно мешали работе. Нельзя не отметить, что сначала он хотел сигануть вниз с балкона, но, памятуя, всё-таки, какой из него прыгун и верхолаз, Валя предусмотрительно поостерёгся. Замок был довольно старый и Валя быстро продвигался вперёд.

Отличная вещь монтировка! Великая веешь! Сказано – сделано. Сергей припустил в хозмаг. На счастье монтировка там нашлась. Её продала Сергею и даже завернула в приятно шуршащую коричневую бумагу, весёлая рыжеволосая продавщица Марина Ступко. К нам на заработки она прибыла из небольшого шахтёрского городка. Официально она, конечно, числилась в городе продавцом-кассиром.

С тяжёлым металлом в руке и лёгким сердечком, Сергей устремился к родному дому. В торопях он даже на чём-то опять поскользнулся, но уже без известных последствий.

Но, взбежав по лестнице на свой этаж, Сергей сразу же разочаровался – кто-то уже не без успеха потрудился над деревянной дверью, от замка практически ничего не осталось. Дверь была открыта.

Пока Сергей в задумчивости чесал репку, сзади с характерным звуком залязгали лифтовые двери.

И перед Сережей предстал ещё один лох, - уроженец недружелюбной Грузии, толстый Ираклий.

Всего две недели назад он снял квартиру на одной с Сергеем лестничной клетке, но знакомые соседи уже успели Сергея предостеречь - мол, шумно стало в квартирке, нехорошо, и ещё, поговаривают жильцы с первых этажей, - частенько похаживают туда развратные женщины. Дедушка Кирилл, что под грузином теперь вынужден жить, рассказывает, что несутся сверху скрип и смех, и грузин кричит страшным голосом...

Горец смерил Сергея грубым взглядом и без лишних разговоров принялся его бить, очевидно, приняв его за залётного расхитителя частной собственности. Скорее всего, он не заметил за спиной Сергея стыдливых рук, сжимающих монтировку. Слепая, всепоглощающая ярость переполняла отчаянного сына гор. Рыча, и грозно выкрикивая что-то на своём невнятном наречии, он нанёс Сергею несколько ударов в плечо и в скулу, но внезапно был остановлен хладнокровным ударом монтировки по лбу.

Изумлённо взглянув на Сергея, Ираклий завалился на пол.

Не долго думая, Сергей втащил мясистое грузинское тело к себе в логово, и старательно перепеленал его телефонными проводами…

О Валином посещении ни Серёжа, ни Ираклий, так никогда и не узнали. Валентин, опьянённый чувством внезапной свободы, убежал домой, так ничего и не прихватив. Опьяненный Сергей к вечеру отрезвился. Одурманенный различными врачебными препаратами Володя три раза терял сознание. У Ираклия ещё долго болел лоб.

Не знаю, почему мне вдруг вспомнилась эта забавная история, ведь пишу я вам сейчас из вилюйской тюрьмы, куда попал по недоразумению.

Я работал на производстве инкассатором - ну, а как-то взял домой приличную сумму, думал утром сдам, вроде поздно уже сегодня, ну и погорел маленько с казёнными-то денежками, есть такое дело, не спорю. Мне даже долечиться не дали – говорят, мол, на северных курортах отдохнёшь! И смеются…

Вот и отдыхаю. Пить тоже бросил. Но курю пока.

Ну, буду закругляться. А то мои старшие товарищи пришли, говорят, пора бы и честь знать, всего доброго, друзья!

Честь имею!

Кстати, Ираклий , с тех пор как приехала вызванная Сергеем милиция, никто не видел, сгинул он, и след его простыл, к великой радости дедушки Кирилла с первого этажа, ведь гогот и скрипы сверху теперь надолго прекратились. Дедушка Кирилл, говорят, тогда два месяца на радостях пил – сильный был старик!