Да, сейчас, все таки, хуйня уже не та.… Не тот уже, понимаешь, размах, ширь и глубокоебство. То есть, хуйня, конечно никуда не делась, крепчает, только уж очень быстро. Кроме хуйни у нас в стране, малятки, не осталось теперь больше ни хуя. Ни Казахстана, ни ебучего балета, ни горилки за 2-45. НЕГДЕ, в общем, сегодня творческому человеку хуем размахнуться.

А вот если бы Лужков и Омельченко, эти уебаны, жили при Совке, в годках эдак в 70-х, да при тех фондах, да при тогдашней любви к монументальному зодчеству, они бы всем так просраться дали, мало бы никому не показалось… Я себе это, малята, живо представляю…

"Ніхуя собі… Ебанаблядьсуканахуйврот…" - сказал бы тогда мер Омельченко, глядя на новую 10-ти полосную окружную вокруг Москвы. "Ці пиздоебані шовіністи вже заїбали мене без всякої нахуй мєри! Выебываются, "столица", бля! Все бабло собі тянуть… И цей, бля, карлік в кєпке!. "Дарага-а-я мая Масква…"! Дружба народов… УРОДОВ, бля! Чмо столічноє! Я бля вам покажу мера - строїтеля. И мера - прораба в одном лице, нахуй!"

И запиздячил бы тут же, начиная с Хрещатика, серию подземных переходов, плавно переходящих в нулевой этаж города Киева. С магазинами, кабаками поначалу… Ну а потом и квартиры начал бы строить. Минус первый этаж, минус второй… Зазвал бы, короче, землеебов, напиздячил землескребов. Хуля, жилплощади ведь не хватает нихуя, депутатам уже жить негде, да и шахтерам на работу ближе…

"Это что же ебвашувтридцатьтрипиздымать, я спрашиваю, такое? Ебическая сила! Хахлы, блядь, салаеды дремучие, абарзели неебаться. А этот, Емеля блядь, падпесок калхозный...В палитбюро захотел? Хуй тебе!" - приподнял бы перчатку мэр Лужков, сняв свою уебанскую кепку и почесывая прыщавую потную лысину.
"Это, суканахуйблядь нада панимать как вызов…" - сказал бы он, обиделся бы и пошел бы в Политбюро, выбивать фонды под строительство самого высокого памятника Ленину в мире. "В Киеве Ленин и больше, и толще, и салиднее, и ваще, сталица мы блядь или не сталица? - напирая на патриотизм спрашивал бы хитрый мер Лужков у щедрого в своем маразме латентного педрилы Брежнева. "Э-э-э… А хули?" - ответил бы ему генсек-гомосек.

Действительно, а хули? Пусть, бля, видят, враги, нашу гневную мощь. Дело, без пиздежа, важное и нужное. Ленин вышел бы на славу, выше этого жестяного уебища Эйфеля и Останкино раза в три, с огромными ногами, кулаками и лбом, как у гидроцефала. В одной руке Ленин держал бы кепку, а в другой ядерную пусковую установку с надписью "Подарок буржуйской сволочи от рабочих Тульского тракторного завода". Каждый день к Ленину приходили бы дети и приносили ему цветы, а китайцы, америкосы и мэр Омельченко обдрочились бы от страха и зависти.

"Нет, ну это уже пиздец!" - доложил бы при таких распасах Киссинджер Никсону. - "Эти красные уже бля просто в открытую хуярят ядерные бомбоубежища и наращивают свое ебаническое ядерное присуцтвие в Европе. Надо что-то делать, пока не позно… Может тоже памятник заебеним?"
"И кому же, блядь, пизда гарвардская, мы памятник заебеним? Тебе? Или ветеранам Ку-Клус-Клана? Забей. Чую скоро пизды мы выгребем некислых.." - грустно ответил бы ему обдолбыш Никсон, задумчиво ебя себя в кулачок в ожидании, пока Киссинджер приколотит...

Зеленый от энтузиазма и комплекса неполноценности мэр Омельченко, тем временем, захуярил бы в Киеве целую кучу разной хуйни: и Шевченко-лэнд, и висячие (Ха-ха-ха!) сады ВсемиДрапиды, мост в Турцию через Черное море и бесплатную раздачу самогона на вредных производствах и… "Мер газонов и лужков в жопу трахает ослов. Сосать, была команда!" - сказал бы он в качестве комментария.

А мэр Лужков, вконец охуевший от такого проебона фортуны, вистанул бы самыми большими в мире загородными дачами для членов Политбюро, крытым бассейном в Москва-реке, лифтом на станцию МИР и легализацией героина (Голландские защеканы сразу же резво бы заЧМОкали и их турбизнес вмомент накрылся бы красной пиздой). "Знай свае место, некрофил, халопская твая рожа" - подумал бы, наверное, мэр Лужков, разрезая очередную красную ленточку.

"БЛЯ, мама, что делать?!!" - увидав всю эту хуйню, вскричал бы прозорливый Киссинджер.-"Красножопые уже в космосе! Эти чернушники-аммериканцы все бля поголовно сьебываются в СССР!" "Забей. Кому мы теперь нужны с нашей свободой?" - вопросом на вопрос, как еврей еврею, ответил бы ему Никсон…

А тем временем, малята, два маньяка наперегонки все расширяли бы свои уебанские города, вплоть до пределов республик, и построили бы в них по коммунизму каждый. С бесплатной водкой, икрой, блядями, поголовным ширянием и неконтролируемой еблей, со всеми делами, короче… Тут бы, согласно Марксу, нашей сказочке и конец... НО!!! Блядь, кто не знает, что нет задрочей упорнее чем ебанутый москаль-патриот и надутый от зависти и сала хохол. Таких только пуля угомонит и в качестве последнего штриха, наши бараны могли бы разве что накрыть свои столицы антиядерными стекловатными колпаками с искусственным климатом и биомусоропроводом в США… "А срать мы на вас хотели!" - сказали бы хором заебаные но довольные мэр Лужков и мэр Омельченко.

"Все. Вот ЭТО уже точно ПИЗДЕЦ. Ядерная война неизбежна…" - ответил бы на это неоднократно и хитро выебаный, а стало быть опытный и мудрый спермоглот Киссинджер, когда узрел бы колпаки. - "Можно считать, что мы уже в анале Истории."
"Не ссы, прорвемся…" - подбодрил бы Киссинджера Никсон, меланхолично пуская пулю себе в затылок. А злой империалист Киссинджер в порыве патриотического отчаяния вставшим по этому случаю ХУЕМ нажал бы на КРАСНУЮ КНОПКУ…

И НАСТУПИЛ БЫ ПОВСЕМЕСТНЫЙ ПИЗДЕЦ!!!

Вот такая вот хуйня, малята... Теперь пиздуйте в ваши кроватки, и пусть вам приснится, как Усама бин Ладен ебет Буша во все дыры электродрелью.