Тревога, ты моя, тревога
За что ты в мозг меня ебешь?
Гремя цепями славить бога
За эти милости... Пиздешь!
Короткий век, крутись-работай
Живя в гавне, стремися в рай
Вино, ебанье и наркоту
С негодованьем отвергай.
Туда – нельзя; того – не спизди;
Свой клифт – отдай; воткнуть - не смей...
Полно рогаток, бля, по жизни
Для шибкоправильных людей.
Да только в рот я еб все это
И на хую я все вертел.
Меня, великого поэта,
Зовет-манит другой удел.
Хочу – курю, ебу, бухаю;
Ворую, пИзжу и пиздЮ
И вирши также сочиняю
(И на Удафе их постю)
Я хуй сложил большою глыбой
На все приличья, долг, мораль
В бурленьи дней не раком, - рыбой
Против теченья. И не жаль
Себя, людей и даже денег.
Жгу жизни свечку с двух концов,
Как Сека, мой герой-подельник

Ну вот, он встал и в путь готов.
Признаться, добрые падонки,
Его прогулка заебла...
Чем дальше в лес, тем больше ломки,
Полна изменой голова.
Все чаще мысленной потугой
Себя он видит у ларька,
Куда они спустились с другом
Купить водяры... и пивка;
На хате дым, бля коромыслом –
Четвертый день идет гужбан...
Там – жизнь, наполненная смыслом;
Здесь – прешься лесом, как баран.
«Последний день, ебать вас в сраку!»
Решает Сека, очень злой.
«Не встречу старую салаку –
Хуй с ней, с потенцией. Домой!»
«Вернусь, куплю бухла и пива,
Косяк скручу с карданный вал
И заживу лихко, красива;
А бабы... Бап я уж ебал...»
Вот так, себя мыслею теша,
Идет за тенью молодец.
Навстречь ему из леса – Леший;
Ну хули – Лешему в торец,
Вон там русалки на песочке
(Пяток резвится голых сук)...
Хотел вздрочнуть, открыл замочек,
Но тут некстати, вспомнил, вдруг...

Как всякой повести на свете
Всегда приходит свой пиздец,
Так Сека с мыслью о миньете
Избу увидел, наконец...
Изба – избой. На курьих ножках
(Ну хули, он-то был готов)
Сова, метла, как ниггер кошка
И частокол из черепов.
Вся атрибутика на месте
(Напомню: лес падонский был!)
Высоко дверь, пришлося лезти.
Внутри он чифир замутил.
Сову – в окно, коту поджопник
(Паскудный зверь везде насрал!!!)
И Сека, как заправский гопник
Немного мебель поломал,
Немного спиздил чайных ложек
И одеяло в печке сжог,
Полил мочой одну из ножек
И ждать уселся на порог.

Как в сказках пишут, повторюся
«И вдруг, откуда ни возьмись...»
Летит ведро, а в нем бабуся
На Секу прямо. «Берегись!»
Кричит Яга, по яйцам метя
«Гедан-барэ» - японский блок
И прямо носоком отметил
Ее в седеющий лобок.
Старушка, ойкнув, надломилась
И он ее за космы взяв,
Заносит в дом, (ведь к падшим милость)
Ну и к кровати привязал.
Бабулька ртом глотала воздух,
А Сека терпеливо ждал
Куря и не меняя позы...
(Он, кстати, ей воды подал)
Да, джентельмена сразу видно...
Галантность, нахуй, не пропьешь;
Яга прокашлялась солидно
И погнала свою пиздежь.

Ебливые мои падонки!
Я вас еще не задостал?
А то мой стих уже печенки
И мозг мой злостно проебал.
Но близко, близко избавленье
От тяжести бессмертных рифм
Кончаю я стихотворенье,
Лишь ярче светится мой нимб
Поэзии авторитета,
Парнаса вечного царя.
(Хоть стих мой вовсе не об этом,
Я эти строчки вставил зря).

Ну, Сека изложил подробно
Свою беду старушке злой
И стал в углу, потупясь скромно.
Тут бапка крикнула: «Постой,
Не я ли в зеркале видала
Давеча... Точно!.. Дурака,
Что воткой завалив ебало,
Утратил твердость елдака.
Так это ты?» И Сека скромно:
«Ну, я.» И пальцем сверлит нос.
«Да, брат, беда твоя огромна...
А ты случайно не пиндос?»
«Нет-нет» - спешит ее заверить
«Тогда меня освободи»
«Да, это, брат не в тапки серить...»
«Сейчас, бабулька, погоди»
«Достань талмуд, вон тот, на полке»
(Эх, не увидел, так бы сжег!)
«Глаза стрекоз... залупу волка...»
(У Секи холод между ног)
«Ступай в толчок. Со дна пожиже
Черпни гамна во все ведро»
«Стара, бля стала, плохо вижу.
Не поняла... Стоишь чего?»
«Гамна?.. Зачем?..» «Похлебку сварим,
Зовется «Блевчиком» тот суп,
И мягкотелого исправим....
Сие для крепости залуп» -
Схватив пучок паучьих ножек,
Яга хуйнула их в котел.
(И Сека чувствует, что может
Нехило блевануть на стол)
«Ну ты идешь?» «Пошла ты нахуй!»
«Я что, бля, пидар – есть гавно?»
(Яга под стол, дрожа от страха,
Залезла, выставив гузно)
«Я расколю тебя до жопы,
А там рассыпешься сама»
Секан взбешен. Ногою топнул,
Потом принес ушат дерьма,
Неосторожную бабульку
С ухмылкой гадкой окунул;
Найдя бутыль, себе набулькал,
И, выдохнув, в себя хуйнул.

Кишки ожгло горящей магмой
И тут из Секиных порток
Как света луч сквозь диафрагму
Пробился крепенький росток.
Да что росток! Вломился буйвол
Порвал штаны и гордо вспрял.
Карданный вал! Нет, просто Хуйвал,
Победоносно ввысь торчал.
Тотчас взяла его охота
Бабулю сразу отловил,
Она рвалась, кричала... Что там!
Всадил, и жизни враз лишил.
Потом пошел, цветки сшибая,
Пугая зайцев на ходу
И онанизмом ублажая
Стократ окрепшую елду.
Его завидя, черти сразу
Стремглав пустились удирать,
И даже, нахуй, пидаразы
(Кому охота умирать).
Он шел и пел. Был Сека щяслив
Елду как палицу неся.
Ну, типа, сдриснул восвояси
И, типа, тут поэма вся...

Вот хуй! Опять не угадали;
Еще до Тани пездюхать
(А уж о нем в лесу узнали
И стали анусы ховать.
И все ебливые бабенки,
Которых хуем не спужать,
Узнав размеры головенки,
Решились все же обождать.
А Сека шел и хуй не падал!
Он так с свечой и ночевал;
Одной бабенке еблю задал
Но невзначай ее порвал...
(С тех пор и стали хорониться
И присмирел падонский лес)
А он пиздует- торопится,
В мечтах на Таню уж залез.
А как, вы спросите, Пробежий?
Пакет который ему дал?
(Травы, мол, притаранить свежей)
А Сека что? В пакет насрал,
Принес Пробежему в избушку,
На голову ему надел
И пенисом, как колотушкой
Интеллигента по лбу взгрел.
(Потом тот долго, бля, лечился
От сотрясения мозгов),
Но Сека к Тане торопился,
Насрал на пол и был таков.

И я бы рад, мои уродцы
Вас тут порадовать концом
Щясливым. Типа с Таней претца,
Все заебись, все молодцом.
Хотел бы... Но не тут-то было;
Лишь дом Татьяны увидал,
Его, (ебать бы бога в рыло!),
Паскудный хуй опять упал.

И что теперь? Опять сначала
Как толкиен поэму плесть
«Туда-обратно»?.. Заебало!
И он со мной согласный весь.

Секан вскричал: Ебись коняшкой!
Хоть режь! Обратно не пойду!
Татьяна падла и порвашка!
И сжал подохшую елду...

И так живет теперь он с вялым,
Все остальное заебись.
О, как поэма, ты достала!
Теперь я кончил. Р-разойдись!

© Сека 2003.