1915

Под яркими лучами желтого светила
доброволец собирается идти на фронт.
Необструганные и грубые деревянные стропила
видят в этом лишь малопонятный им понт.
Рабочие-турки, стоящие на этих стропилах,
довольно сносно матерятся по-русски, поднимая оцинкованный лист.
Они стараются сделать все, что в их силах.
За ними с любопытством наблюдает 20-летний бомбист.
Случайно толкнувший бомбиста плечом полицейский
бормочет: - Простите, а думает: "Ебаный в рот!".
Монах на углу деликатнейшим образом клянчит на фрески.
Мальчишка кричит: "Покупайте газету!!! 126-е самоубийство в Москве за год!"

1916

Харкая слюной и срывая бинты на дорогу,
донельзя искривляя и без того перекошенный рот,
изредка глядя туда, где не так уж давно были ноги,
ветеран стучит в створ просевших за последние годы ворот.
Мимо проезжает в коляске жеманная дама.
Дама сочувствует увиденным костылям.
Кавалер утешает ее и смотрит предельно прямо.
Извозчик пытается объехать одну из попутных ям.
Проигравшийся в пух гимназист ворует у брата медали,
смертельно боясь, что скрипучий паркет сможет ему помешать.
Брат, увидев во сне неизбывные дали,
плачет и громко зовет за три дня поседевшую мать.
А вьюга метет и не делает лишних различий.
Офицер на уставшем коне пробирается в полуисчезнувший штаб.
Далеко-далеко одинокий и вечно угрюмый лесничий
вспоминает своих некрасивых и немногочисленных баб.

1917

Конец разговорам, им нет больше места.
Разрушилось все, на чем мы стоим.
Бывший директор бывшего треста
собирает чемоданы, уезжает в Крым.
Его жена, побитая временем дама,
печально смотрит в треснувшее окно.
Ей уж больше никогда не бывать в Амстердаме,
не прохаживаться по Лувру в норковом манто.
Новый начальник их старой квартиры,
похрустывая кожаными ремнями, стоит.
Поглядывает временами в сторону сортира
и что-то особенно бодрое под нос себе бурчит.
Тревожно скрипят половицы паркета
под тяжелыми подошвами кирзовых сапог.
В пепельнице дешевая папироса "Ракета"
пускает в воздух отдающий борщом дымок.
Бывший директор бывшего треста
в последний раз оглядывает стены и потолок.
Завтра вся московская и петербургская пресса
напишет о нем: "Свел счеты с жизнью!",
"Покончил с собой!"
"Выстрел в висок!"…

bodrЫy