Лето. Красивое лето для Москвы. Нет дождя, солнце светит, жара. Каникулы. Можно бездельничать, заниматься только собой и получать удовольствие от этого мира.

Мы веселились. Самой важной заботой в жизни было определение того, как мы будем развлекаться дальше. Разъезжали по вкусным заведениям, смотрели хорошие фильмы в кино, играли в боулинг, оттягивались в клубах. Много курили ganja. С "марками" проблем не было. На земле еще существовал ПТЮЧ. Деньги есть. Машина есть. Все есть. Даже достаточно времени для всех удовольствий.

Мир казался таким удобным. Собственная судьба рисовалась такой правильной и комфортной. Никаких проблем со сном. Ноль сожалений. Только чуточка сладкой ностальгии. Думаю, Вы представляете, какой может быть ностальгия студента в самом начале третьего десятка лет его жизни? А Вам хотелось чего-нибудь еще в этом возрасте? Наверное, только больше ебаться, веселиться и смеяться.

Мы "жили" с ней уже три года. Были нужны друг другу. Были близки во всем. Ебались только друг с другом каждый день при любой возможности. Если по дамам были родители и в гости напроситься не удавалось, отправлялись на дачу. Но тогда родители уехали отдыхать на юг. Грусть приходила только по утрам с пост наркотической депрессией и жаждой новых, еще более сильных, эмоций.

Встретились с Лешкой, покушали и решили ехать домой. Он как всегда потребовал остановиться у палатки, чтобы купить и водки, и вина, и сигарет.

До сих пор удивляюсь, как нам не было скучно втроем? Попивали винишко и перемывали косточки всем знакомым. Я как всегда очень быстро опьянел. Вообще всегда предпочитал наркотики алкоголю. Всю жизнь меня просто тошнит после четвертой рюмки и все. Никакого удовольствия. Но вина я могу выпить немного больше. Так что успел опьянеть без тошноты, и потянуло на подвиги. Она тоже высокой толерантностью не отличалась, и ее развезло не меньше. Лешка только смеялся над нами и опрокидывал рюмки с водкой одну за другой. Наверно ему уже становилось скучно с нами.

Я стал раздеваться прямо у них на глазах. Полез под одеяло и потянул ее за собой. А за одно стал звать и его. Моему удивлению не было предела, когда я услышал ее голос:
- Залезай к нам, Леш, не бойся.
- А я не боюсь. Но что-то не хочется.
- Да ладно тебе, не стесняйся, - меня затрясло от неожиданного поворота событий. Я чувствовал, что сейчас перейду какую-то черту, грань, за которую еще не ходил.

Лешка действительно стеснялся. Мы тысячу раз ебались у него дома, у себя. Но всегда это была другая комната, стена, которая отделяла нас. Отодвигала от какой-то черты. Рубежа приличия, пристойности. Или ханжества?

Я был сильно пьян. Мы лежали под одеялом и целовались. Я раздел ее совсем и уже не обращал внимания на Леху. Но все равно оторвался от ее губ, чтобы сделать еще глоток вина. Внутренний мой барьер, если он когда-то был, уже сломался. Я впервые целовался и лежал с эрегированным хуем и голой девушкой на глазах у постороннего. И мне этого хотелось.

Леша выпил недостаточно для себя. Наверно ему хотелось сделать этот шаг пьяным в хлам. Стал глотать водку из стакана. Вот уже он в одних трусах. Я умирал со смеху, видя как он нервно семенит вокруг кровати. Последние слова, которые он произнес, были:
- А как же мораль?

У меня началась истерика. Она снова обняла меня и мы хохотали, глядя друг другу в глаза. Я стал целовать ее грудь, ласкать плечи руками и щекотать соски языком. Я видел такие знакомые мне гримасы сладкой истомы и похоти на ее лице. Мои руки гладили ее спину. Я встал на колени и целовал ее, опускаясь ниже. Просто облизывал ее живот и лобок. А этот идиот нервно прохаживался, глядя на нас в одних трусах, но не решался подойти.

Я не скидывал одеяла. Она раздвинула ноги таким знакомым движением, и я почувствовал запах ее промежности, который доставлял мне столько счастья. Я хорошо знал, как делать ей приятно. Сначала я просто облизал ее губы снаружи и лишь затем медленно и как будто робко проник внутрь. Услышал ее вздох и стал быстрыми мелкими движениями ласкать языком ее клитор. Не знаю, как долго это продолжалось. Я начал забывать о существовании всего мира, но вдруг почувствовал, что Леха все-таки лег на кровать. Я стал выбираться из-под одеяла, целуя и облизывая ее.

Они целовались, и он гладил ее голову. Она лежала расслабленная, никого из нас не касаясь руками. Я почувствовал огромное возбуждение. Скорее от вида двух голых целующихся людей прямо передо мной, чем от нее. Я снова целовал ее грудь и начал переворачивать ее на кровати. Она знала чего я хочу. Продолжая целоваться с Лешкой, она поднялась на четвереньки. Одеяло соскользнуло на пол. Я обнаружил перед собой ее великолепную попу. Она всегда сильно возбуждала меня в этой позе. Стал целовать ягодицы и руками раздвинул ее ноги шире. Мне хотелось тискать ее, хватать, шлепать, гладить. Я взял ее за бедра и засунул свой член так глубоко, как только мог. Я уже не владел собой. Я был самым похотливым животным во всем этом долбанном мире в ту секунду. Смотрел на голого Леху, разглядывал и оценивал его член и любовался тем, как они смачно целуются. Я двигался сильными рывками. Я просто бил ее по заднице своими бедрами. Я не слышал ничего. Она не касалась Лешки руками, но целовала его в рот. Я чувствовал, что он боялся открыть глаза.

Я наклонился и коснулся пальцами ее сосков. В эту секунду мне показалось, что начинается землетрясение, я выдернул член из влагалища и густая струя брызнула ей на ягодицы. Это было как удар колокола, когда вы прямо под ним. Вид моей спермы у нее на попе еще сильнее возбудил меня. Я продолжал гладить ее руками и лег на кровать. Теплая волна сладострастия накрыла меня всего как мягкое одеяло, и я опустил веки. Почувствовал, как она отодвинулась от моих рук. Снова открыв глаза, я увидел как она села на Леху верхом и он стал медленно двигать бедрами. Она оторвалась от его губ, а он начал гладить руками ее талию. Это было совсем рядом. Я протянул руку и дотронулся до нее. Она просто сидела сверху, а Костик двигался все быстрее. Она не открывала глаз, я глядел на открытое искреннее тягучее удовольствие на ее лице. Она гладила руками его грудь.

Никогда еще возбуждение не возвращалось ко мне так быстро. Мне хотелось беситься, прыгать, ломать мебель. Я поднялся на колени и поцеловал ее губы. Она не смотрела на меня. Я уже различал вздохи Лешки. Стал садиться, увлекая ее за собой. Она неловко наклонилась, но я смог притянуть ее голову к своей промежности. Мой член, наверное, даже и не опускался. Она взяла его рукой и начала дрочить. Потом я почувствовал, как ее язык двигается по головке. Откинулся на подушку и услышал тяжелое дыхание Лешки. Она стала сосать. Мне хотелось продлить эти мгновения пикового удовольствия, но вид двух голых тел совсем рядом не давал мне ни одного шанса расслабиться и я немедленно кончил. Жидкость потекла по моим яйцам и на лобок. Она еще несколько раз поцеловала головку и снова выпрямилась над Лешей. Он продолжал вздыхать. Я медленно отвернулся от них, закрывая глаза, и заснул. Моментально, без мыслей, в ощущении блаженства и свободы.

Когда я проснулся, когда уже опустились сумерки. Она лежала рядом со мной под одеялом, а Леши не было. Я почувствовал, что она не спит, и молча встал. Несколько глотков вина. Оно показалось мне еще слаще, чем днем. Я надел трусы, джинсы, футболку и вышел на кухню. Лешка сидел за столом и что-то ел. Я уставился ему в глаза. В них была тревога и какая-то надломленность.
- Поедем в "Аэроданс"? - мой голос прозвучал раньше, чем я обдумал это предложение.
- Не, я домой. Довези меня до метро.
- Ты поедешь со мной в клуб? - крикнул я в сторону комнаты. Оттуда донесся вздох согласия.

Потом ночью в кровати я расспрашивал ее о впечатлениях. Она сказала, что не смогла кончить. И Леха тоже. Он долго хвалил ее тело и кожу, оправдывался большим количеством возлияний в последнее время и перетек на кухню, пока я спал. Она же много раз твердила мне, что в групповухе может представить нас только с Серегой. А вообще это ей не очень понравилось. У Леши такой длинный и тонкий, это ей неприятно. Повторить ей бы не хотелось.

Мы еще много раз оставались у Лешки дома или в гостях и слышали его вздохи за стеной. Мы учились и иногда тусовались вместе. Но никогда не говорили об этом. А через два года я просто ушел, сбежал, уполз, вырвался. Не к другой, а просто от нее. Еще через три года узнал, что у них с Лешкой родилась девочка.

GoodTrip